Эмилио, в потёртой кожаной куртке, разгружал коробки с креветками на рынке «Ла Мерсед». Его руки пахли льдом и рыбой, даже когда он забирал Карлу из прачечной на углу улицы Сольedad. «Опять Мама Роза звонила — говорит, инсулин дорожает», — бросала Карла, закуривая на остановке. Они шли мимо лотков с тамале, споря о деньгах, пока Эмилио не замолкал, глядя на трещину в асфальте. По вечерам в его квартире на втором этаже пахло плесенью, а соседский телевизор орал новости о перестрелках. Луис, друг
Слушай, а ты представляешь — серийный маньяк где-то в лабиринтах Мехико, да ещё в сороковых! Я вот смотрю это всё и думаю: как люди тогда вообще спали? Темнота, шорохи за окном, а из радиоприёмника только тревожные сводки. Там же каждая улица будто дышит страхом — даже пальмы шелестят как-то зловеще. Меня особенно цепляет, как режиссёр играет с тенями. То ли убийца в кадре, то ли просто фонарь мигает… Жуть! И главный следователь — такой уставший, вечно с сигаретой — он же почти сходит с ума,