Жером, мясник с потрескавшимися от холода руками, каждое утро надевал пропитанный кровью фартук на бойне в пригороде Лиона. Его жена Клёр, с утра до вечера раскладывающая консервы в местном *Carrefour*, ворчала на запах хлорки, въевшийся в кожу мужа: «Ты хоть попробуй оттереть ногти перед ужином». Их сын Люка, 15 лет, прятал под кроватью дневник с двойкой по биологии, пока Жером чистил нож от жира. На бойне кто-то испортил партию говядины — на тушках вывели «ублюдки» свиной кровью. Марк,
Знаешь, есть такие в полиции, кто не бегает за воришками на улицах, а копает глубже — туда, где пахнет настоящей бедой. Похищения, исчезновения, дела, от которых мурашки… Вот тут-то и появляются они — команда, которая как-то между кофе и бессонницей распутывает то, что другим кажется безнадежным. Слушай, я иногда думаю: как они вообще спят по ночам? Представь — каждый день ныряешь в чужую боль, собираешь пазл из обрывков: тут клочок ткани, там смазанная камера наблюдения, чей-то испуганный