Эйла, 19 лет, тайком замешивает воск в подсобке семейной мастерской в Балате. В углу валяются коробки с треснувшими фитилями, на полке — бабушкин радиоприемник, вечно передающий прогнозы дождя. "Завтра отгрузим партию для мечети в Ускюдаре", — кричит отец из-за двери, а она добавляет в расплавленный воск капли дешевого лавандового масла вместо обещанного французского. "Свеча горит ровно, если фитиль скрутить туже", — повторяет про себя слова деда, пряча пустые флаконы под
Вот Метин — парень из Измира, который как-то влип в Стамбул и теперь корпит над скетчами для какого-то там ТВ-шоу. Ну знаешь, типичный «пока не сценарист»: вечно ноет, что его гениальные идеи закапывают под тупыми шутками про политиков. Мечтает снять кино, конечно. Ну а кто не мечтает? Только вот вместо камеры у него вечно в руке кружка кофе, холодного, как его шансы... А Дуйгу? О, это отдельная история. Стамбульская девочка, 25 лет, ни братьев, ни сестер — типичная «я и моя тень». С Метином
Вот как можно переосмыслить историю, добавив эмоций и «человечности»: Живет Иффет с отцом и сестренкой в старом районе Стамбула — знаете, таких, где стены шепчут истории веков, а кофе на балконах пьют не спеша. А сердце-то у нее занято — Джемиль, таксист местный. Ну тот, что с улыбкой заразительной и руками в масле от старенького «фиата». Девчонка грезит, когда же он наконец опустится на одно колено, букет тюльпанов в руках зажав… Да только вот загвоздка: Джемиль-то и не торопится. У парня