Gökhan Gencebay

Хайреддин, с прожженной солнцем кожей и шрамом через левую бровью, проверяет такелаж на *Гюнеше* — галере с выгоревшим парусом. В Стамбуле, у доков, пахнет смолой и гниющими водорослями. Его племянник, Дениз, в пятнадцать лет уже рубит канаты топором: «Дядя, юнитарский шпион у рынка — продаёт испанские компасы». Хайреддин хрипло смеётся: «Пусть считает волны. Завтра их корабли станут дровами для наших очагов». В каюте, заваленной картами с пометками сурьмой, капитан Ильяс чинит ятаган — лезвие
Представь: жаркое стамбульское лето, воздух пропитан запахом кофе и тайнами Босфора. Группа подростков из задрипанного района — типичные «невидимки» с потрёпанными кроссовками и наушниками в ушах — случайно натыкаются на подземный тоннель, заваленный старыми османскими свитками. А там... Ну, сами понимаете, не просто пыльные бумажки. Какие-то символы светятся, как недобитый экран смартфона в темноте, и шепчут что-то на непонятном языке. Лиза, самая дерзкая из них, трогает руной испещрённый