Шиваджи Гурувайоор

Знаешь, как бывает — смотришь кино про семью, где папаша — какой-нибудь матерый бизнесмен из Кералы, а сынок… Ну, тот ещё фрукт! Вечно витает в облаках, делами не интересуется, только деньги тратит. И тут бац — влюбляется как миленький в скромную девушку из церковного хора. Кэтрин, кажется, её зовут? Ну ты представляешь: он — ветреный мажор, она — тихая, с ангельским голосом. Я уже мысленно готовлю попкорн: щас начнётся! Отец, конечно, в бешенстве — мол, опозоришь семью, сынок. А этот-то ушами
Знаешь, иногда натыкаешься на истории, после которых весь вечер сидишь с комом в горле. Вот эта — про девушку из индуистской семьи и парня-мусульманина — вообще выбила почву из-под ног. Они же просто любили друг друга, а вокруг будто стена из ненависти выросла. 25 лет домашнего ареста. Ты вдумайся! Это ж почти моя жизнь. Сидеть в четырёх стенах, зная, что твой человек где-то там — за горами, запретами, чьими-то предрассудками. И ведь не сломались! Письма их... Боже, эти пожелтевшие листочки
Иммануил — ну знаешь, такой парень, который вроде и не просит много от жизни. Семья, работа, мечта о собственном доме — обычные радости. Его малыш даже нарисовал тот самый дом, яркими каракулями на обоях, и теперь этот рисунок Иммануил таскает с собой, как иконку в телефоне. Ну, чтобы не забывать, ради чего всё. А работа... Тут вообще грустная история. Маленькое издательство, где он корпел над текстами, тихо тонуло. Зарплату задерживали три месяца — представляешь? И все как-то надеялись, мол,