Гектор Хьюго

Лейла, девятнадцатилетняя официантка из Сан-Франциско, находит в подвале кафе *«Безмятежный бобр»* потрёпанный дневник с надписью «Алиса» на обложке. Внутри — схемы странных механизмов и формулы, напоминающие уравнения, но со знаками луны и ветра. Заваривая чай для клиента, она машинально повторяет фразу из текста: *«Семь витков, три зерна, тише дыхания»*. На столешнице внезапно вырастает хрустальная роза, прокалывая пластиковую скатерть. Её коллега-бариста Элайджа, студент-физик, тыкает в
Ох, этот фильм — будто дикий вихрь из пыли, револьверов и чего-то... нездешнего. Представь: крутой стрелок с темным прошлым, который, кажется, перестрелял пол-штата, вдруг обнаруживает, что его старые грехи не хотят оставаться в могилах. В прямом смысле! Эти бедолаги восстают — облезлые, зловонные, с глазами как мутные лужи — и явно не для того, чтобы поболтать о погоде. Честно, я до сих пор вздрагиваю, вспоминая, как он, такой весь брутальный и видавший виды, вцепляется в рукав какого-то