Марк, бывший следователь, перебирает бумаги в хрущевке на окраине Москвы. На кухне — пятно от чая на столе, за окном воет ветер. Он ищет связь между кражей редкой скрипки из музея в 1987 году и свежим трупом антиквара на Павелецкой. В кармане убитого — обрывок нотной бумаги с надписью фиолетовыми чернилами: *«Она не играет, она помнит»*. Марк звонит настройщику Артему, который когда-то ремонтировал инструмент: «Ты точно не видел клеймо мастера?» — «Там трещина на деке, как молния… И запах —
Знаешь, история эта — как будто кто-то взял кусок жизни, перемешал с грязью и надеждой, да вывалил на холст. Вот смотри: парень Феликс, художник, приезжает в Москву из каких-то южных задворок. Войну за плечами тащит, как рюкзак с кирпичами. Думал, отдышится тут — кисточкой махать да краски смешивать вместо того, чтобы кровь с гимнастерки отстирывать. А жизнь-то, как всегда, подкинула сюрприз. Встретил он Шурика, пацана лет тринадцати. Тот, понятное дело, весь из себя бунтарь — папин пистолет