Эмма Саттон

В деревне Гринхолм, затерянной среди вересковых пустошей, местный трактирщик Джек Харгроув находит тело фермера Элайджи Кларка в сарае с перерезанным горлом. Его дочь, Мэйси, 22 года, замечает на дверях сарая выжженные символы — треугольник с зигзагом внутри. Она прячет окровавленный нож отца под половиком в кухне, пока ее младший брат, 16-летний Оливер, спорит с полицейским из города: «Вы что, не видите? Это не самоубийство. Кто вешается на цепях для скота?». Ночью Мэйси пробирается в
Знаешь, как иногда кажется, что день не может быть хуже? Вот Катя именно так и думала в тот злосчастный 14 февраля. Сердечки в витринах, парочки везде — а она одна, с разбитым айфоном и подарком для бывшего, который теперь пылится в сумке. И как на зло, на обратном пути вмазалась в какую-то бабку-цыганку. Та посмотрела на неё глазами, будто угольки тлеют, ляпнула что-то на непонятном языке — и растворилась, оставив за собой запах полыни и чувство, будто мураши по коже пробежали. А наутро... Ох,
Знаешь, как бывает: тебя внезапно выдергивают из привычной жизни, и ты даже не успеваешь понять, как оказался в такой ситуации. Вот примерно так и случилось с Элли — еще вчера она разбирала чужие чемоданы в нью-йоркском отеле для богатеньких, а сегодня уже летит куда-то за океан. Гувернантка? Серьезно? Да она в жизни детей-то толком не видела! Но куда деваться — после увольнения вариантов мало, да и зарплата... ну, ты понял. А потом — бац! — и ты уже в каком-то средневековом замке с гобеленами,