Лийз, барменка из кафе на улице Пикк, каждое утро протирала стойку тряпкой с запахом старого кофе. Ее сосед Март, в рваной куртке цвета хаки, забегал перед лекциями в Тартуском университете — брал капучино и рассказывал, как вчера разбил фарфоровую кружку, пока пытался починить протекающий кран. «Ты когда-нибудь выспишься?» — спрашивала Лийз, замечая синяки под его глазами. Он смеялся, доставая из рюкзака пачку писем с эстонскими марками 80-х, которые находил на чердаке дома своей бабки в
Мартин, эстонский климатолог, заметил аномальные колебания CO2 в данных с датчиков на острове Сааремаа. В тот же день Лина, финский инженер на ветропарке под Пори, получила рассыпчатые смс от коллеги: «Проверь резервные генераторы. Сеть падает, но не из-за нагрузки». В рижской больнице Юрате, литовский эпидемиолог, зафиксировала третий случай отека легких у рыбака с побережья — мужчина хрипел: «Вода в заливе... как масло, даже чайки дохнут». Каспарс, латвийский блогер, нашел в подъезде своего
Представь: холодный ветер с Финского залива цепляется за куртку, а где-то за туманом маячат огни Таллина. Вот она, жизнь Марии — вечные переезды между Хельсинки и Тарту, будто граница между странами для неё просто пунктир на карте. То ли студентка, то ли беглянка от собственной прошлой жизни, она влипает в историю с древней руной, найденной в старом сарае деда. Текст на пергаменте светится синим, хотя сама Мария уверена — это не галлюцинация от недосыпа. А ещё эти странные сны: девушка в белом,