Darlene Odogbili

В Лагосе, в переулке за закопчённой автомастерской «Ифеома», 19-летняя Чидима продаёт самодельные благовония из сушёных апельсиновых корок. Её сосед, Эмека, чинит мотоциклы «окейджа» и вечно спорит с клиентами из-за цены: «Ты думаешь, я бесплатно грязь с коленок оттираю?» По вечерам они прячутся за ржавым баком для воды, курят дешёвые сигареты «Белая лошадь» и мечтают сбежать из квартала. Чидима собирает монеты в жестяную банку из-под какао — хочет купить билет на автобус до Абуджи, где её
Чиди, плотник с мастерской в Ошоди, возвращается домой в Аджао-Эстейт позже обычного. В гостиной Ннека, его жена, разговаривает по телефону, приглушая голос: "Завтра у рынка. Да, в синем платье". Она оборачивается, замечает мужа, резко кладет трубку. Чиди молча ставит на стол пакет с акра — шарики из черноглазого гороха уже холодные. "Кому звонила?" — "Амине. Спросить про ткань для штор". На полу — следы грязи от чужой обуви, 42-й размер. У Чиди — 40-й. Через три
Чиди, водитель *danfo* с рыжими пятнами краски на рубашке, каждое утро объезжал пробки на Эдо-парке, пока не подслушал разговор двух чиновников на заднем сиденье: «Если сливные трубы прорвутся к пятнице, ты отвезешь деньги инженеру Икеджу». Он запомнил лицо пассажира — шрам над бровью, как у того мужчины, что мелькал в новостях после обрушения школы в Ибадане. Дома, заедая *jollof rice* консервированным манго, Чиди нашел в телефоне видео с похорон детей: тот же шрам мелькал в толпе. Амака,