В джунглях Западной Суматры 17-летний Раден таскает корзины с вонючей рыбой на рынок Паданг, пока его сестра Итри дотемна плетёт циновки из пальмовых листьев. Утром соседка Мбак Сурти, разливая имбирный кофе, шипит: «Сколько можно торговать тухлятиной? От тебя воняет, как от мангрового болота». Раден молчит, пряча под рубахой потёртую фотографию отца-рыбака, пропавшего во время шторма в проливе Ментавай. Вечером, когда ливень барабанит по жестяной крыше, парень находит в старом сундуке отца
Арди клеит холст на подрамник, пальцы в синих прожилках краски. В квартире на улице Джалан Сурабая пахнет скипидаром и плесенью. По вечерам он замечает женщину в мокром платье у окна мастерской — лицо бледное, волосы пахнут речной тиной. «Сколько раз можно перерисовывать один портрет?» — Лина перебирает старые газеты на полу, ищет заметки о пропавшей семье из Ментенга. Она находит фото: дом с колоннами, треснувшими от корней баньяна. В подвале они обнаруживают детскую туфлю с ржавой пряжкой.