Лиор, 23 года, находит в гараже отцовской квартиры в Тель-Авиве коробку с 8-миллиметровыми плёнками. На одной из них — кадры с мужчиной в чёрном пальто, который выходит из кинотеатра «Казино» в Париже, 1998 год. Лиор летит во Францию, оставляя работу в кофейне «Эльгаби», где каждый вечер мыл кружки с потёртыми ручками. В парижском кафе «Луми» он встречает Эмиля, бывшего оператора: «Твой отец снимал то, что другие боялись трогать», — говорит тот, поправляя очки с жёлтыми линзами. Эмиль ведёт
Лейла, 24 года, чинит старые телевизоры в тесной мастерской на улице Шаббази в Тель-Авиве. Натан, ее сосед-музыкант, приносит сломанный усилитель: *«Опять перегорели резисторы. Мне к пятнице нужно, концерт в «Оджа»*. В углу мастерской валяется гитара Fender с отколотым грифом — залог от клиента, который так и не вернулся. По вечерам Лейла подслушивает разговоры матери с кредиторами через тонкую стену, считает мелочь в жестяной банке из-под кофе. Однажды Натан оставляет в мастерской кассету с
Знаешь, сюжет тут такой прикольный — всё закручивается с самого начала: главный герой, типа гениальный экономист, уже на том свете. Его друзья, обнаружив тело, вместо паники решают... замести следы! Ну серьёзно, представляешь? Нашли чела бездыханного, а первая мысль — "Он же Нобелевку должен получить через пять дней! Давайте прикинемся, что он просто спит, божечки!" Смешно? Жутко? Да вроде и то, и другое. Вот честно — я сначала думал: "Как они вообще собираются это провернуть?
Помните, как в кино иногда показывают эти неловкие пробуждения, когда персонажи вдруг понимают, что спят в одной кровати голышом? Вот представьте: двое — парень и девчонка, брат с сестрой, — просыпаются именно так. И ладно бы просто стыд или растерянность, но нет… За окном дождь стучит по подоконнику, а в комнате пахнет затхлостью, будто воздух застыл вместе с их жизнью после того, как мама… Ну, вы поняли. Прошло всего пару недель, а они до сих пор на автомате ставят для неё чашку утром. «Найти