Сергей Михеев, бывший худрук провинциального театра, находит в подвале архива папки с постановками 80-х. Пластинки Штрауса, фото с пометкой «Кисловодск, 1987», письма от покойной актрисы Ирины Голуб — всё в сырости, пахнет морской солью. Он звонит Марине Львовой, которая когда-то играла Джульетту: «Ты помнишь, как Володя упал со световой балки?» Марина крутит в пальцах окурок, за окном её хрущёвки грохочет трамвай: «Сережа, ты опять за старое. Кому сейчас надо?» На следующий день она приходит к
Представь: двое взрослых людей, у каждого своя семья, дети, куча обязанностей... Жили себе, как все — работа, дом, повторяющиеся дни. Никто даже не догадывался, что где-то там, за сотней километров, есть человек, который перевернёт всё с ног на голову. А потом бац — санаторий. Оба свалили от этой бесконечной суеты, думали: «Пару недель тишины, и обратно в колею». Ан нет. Встретились взглядами в столовой за унылым омлетом, и... привет, здравствуй. Как будто током ударило — знаешь, такое бывает?