Актеры затонувшего театра (1 сезон)

Сергей Михеев, бывший худрук провинциального театра, находит в подвале архива папки с постановками 80-х. Пластинки Штрауса, фото с пометкой «Кисловодск, 1987», письма от покойной актрисы Ирины Голуб — всё в сырости, пахнет морской солью. Он звонит Марине Львовой, которая когда-то играла Джульетту: «Ты помнишь, как Володя упал со световой балки?» Марина крутит в пальцах окурок, за окном её хрущёвки грохочет трамвай: «Сережа, ты опять за старое. Кому сейчас надо?» На следующий день она приходит к нему, достаёт из сумки потёртый блокнот — там списки костюмов, расписание репетиций, детский рисунок корабля. «Костя говорил, это не просто театр…» — начинает она, но Сергей перебивает: «Они все ушли. А мы тут сидим, как дураки».

Кирилл Поздняков, внук бутафора, крадёт из музея макет здания — стеклянный куб с миниатюрными креслами. В кармане у него ключ от заброшенной лодочной станции, где Елена Соколова, дочь Голуб, ставит спектакль-исповедь. Она заставляет актёров носить мокрые костюмы: «Так правдивее». В третьем акте Сергей должен прочесть монолог у разбитого иллюминатора, но срывается: «Мы же сами его потопили!» Марина достаёт из-под кресла чемодан с деньгами 1993 года — их спрятал Костя перед тем, как исчезнуть. Кирилл бросает в воду камень: «Он не утонул. Он просто не хотел, чтобы его нашли». Финал: они стоят на берегу, смотрят, как из воды торчит угол сцены. Елена включает магнитофон с записью аплодисментов. Дождь стихает.