Чжан Сяофэнь, 24 года, в потёртом фартуке замешивала тесто в пекарне на окраине Шанхая, когда в дверь вошёл мужчина в костюме. «Вы родились в приюте «Золотой лотос»?» — спросил Ли Вэй, протягивая фото девочки со шрамом в форме полумесяца на шее. Она поправила платок, скрывающий собственный шрам, и буркнула: «Ошибка. Я даже рисовать не умею, не то что иероглифы древние читать». Но когда он положил на стол кулон с нефритовым драконом — точную копию того, что она носила с детства, — пальцы Сяофэнь
Нин Цайчэнь, худощавый реставратор лет двадцати, копошится в лавке древностей на краю уезда Ланья. Ремонтирует потрепанные кисти, развешивает свитки с подсохшими тушью пейзажами. Запах полыни от пыльного алтаря смешивается с ароматом старого чайника. Внезапно дверь скрипит — входит Сяо Цянь, девушка в синем платье, мокрая от ливня. "Как ты сюда попала? Дорогу через горы ночью не найдешь", — бормочет Нин, протягивая полотенце. "Не помню… только твое имя", — отвечает она,