Йонас, худощавый парень со шрамом над бровью, каждое утро разгружал ящики с ржаной мукой в семейной пекарне *Schwarzbrot* на окраине Берлина. Его соседка Лиза, студентка-архитектор с вечным пятном от кофе на рукаве, забегала за круассаном перед лекциями в Техническом университете: «Ты опять не спал? — Ты же знаешь, тесто не ждет». В автобусе №245 она набрасывала эскизы фасадов на краденых бланках счетов, пока Йонас чинил велосипедный замок отверткой из кармана рюкзака. Их маршруты пересеклись
Знаете, как иногда в кино показывают такую грань между отчаянием и безумием, что даже дыхание перехватывает? Вот представь: конец 1945-го, всё рушится, а этот пацан — ему всего-то девятнадцать! — ворует капитанскую форму из грязного барака. Не просто примеряет — вжаривается в неё, как в панцирь. И понеслось: сборище таких же оборванцев-дезертиров, которые готовы глотнуть воздуха свободы даже сквозь пепел. Честно, когда видишь, как они бредут через эти руины — не поймёшь, то ли смеяться, то ли