Oliver Senton

В загородном имении Сорина, обшарпанные стены гостиной с выцветшими шторами стали ареной для споров. Ирина Николаевна, актриса с надтреснутым голосом, раздражённо поправляла кружевной воротник, пока её сын Константин Гаврилович расставлял стулья для своей абсурдистской пьесы. «Ты называешь это искусством? Это бред пьяного гимназиста», — бросила она, раздавливая окурок в фарфоровой пепельнице. Нина Заречная, соседская девушка в потёртом платье, робко перебирала листы с ролью у окна, за которым