Диктатор Ирака – один из ярчайших представителей своей эпохи. Родившийся в обычной семье мальчик всегда владел сильным характером, помогал родителям, занимался земледелием. С самого детства в нем проявлялось нечто необычное, некая властность над людьми, уже тогда было понятно, что его ждет великое будущее. Именно из-за этих его качеств: силы воли и настойчивости в скорости он предстанет перед гражданами всей планеты в виде диктатора Ирака, его лидера. Никогда он не прислушивался к чужому
Три месяца назад художница Мара пережила страшную утрату: её муж Рори, посвятивший жизнь изучению океана, исчез без следа. Официальные поиски прекратились, оставив её в одиночестве и без надежды. Ветхий дом, в котором она живет, постоянно протекает, а Мара, не в силах отпустить Рори, видит его призрак в каждом уголке. Погруженная в воспоминания, она решает во что бы то ни стало разобраться в том, что на самом деле произошло с её мужем. Но Мара не осознает, что её собственное расследование может
История Дины, единственной дочери Иакова, оживает её собственными словами. Всю жизнь она оставалась в тени своей семьи, известная лишь как причина жестокой резни, устроенной её братьями. Но за этим кроется нечто большее – взгляд женщины, пережившей времена, когда её жизнь, как и жизнь многих других, не принадлежала ей самой. Дина рассказывает о мире, где истории создавались мужчинами, собирающимися в советы, а женщины были их тенью, собственностью, предметом обмена и защиты. Её собственная
Эмили возвращается в прибрежный кипрский городок после десяти лет в Нью-Йорке. Её брат Дэниел встречает её в порту с потёртым чемоданом и бутылкой местного вина: «Мама перед смертью просила отдать тебе это». В старом доме, пахнущем плесенью и лавандой, она находит обгоревший уголок фотографии с датой «2004» и лицом, зачёркнутым красным маркером. Ночью Дэниел роется в подвале, достаёт из-под разбитой плитки ключ от рыбного склада. «Ты знала, что отец не просто утонул?» — его голос дрожит, когда
Александр Хартли, биоинженер с тремором в левой руке от старой травмы, каждое утро покупает кофе в ларьке у станции Ватерлоо. Его лаборатория в подвале бывшей фабрики в Гринвиче пахнет озоном и перегоревшими микросхемами. 12 июля, 16:23 — запись в его синем блокноте с пятном от чая: *"Клеточная мембрана стабилизировалась после 3% введения нанокомпозита. Лизбет права — нужен катализатор"*. Лизбет Морроу, его ассистентка с татуировкой ДНК на ключице, разбила колбу с культурой в четверг.
Представляешь, берут этого Джона Блума — парня, который 15 лет (!) притворялся крутым мафиози из Дублина, втирался в доверие к каким-то турецким наркобаронам, а теперь — бац! — переводят в новый отдел по кидалову с личными данными. Типа, «эй, ты же под прикрытием работал — значит, разбираешься в фейках?» А отдел-то свежак, все на него смотрят косо: мол, зачем эти выскочки, у нас и своих проблем хватает. Ну и нашему Джону приходится вкалывать втридорога, чтобы не ударить в грязь лицом. А дела-то