В старом районе Тегерана, за потрескавшимися стенами спортзала, Голамреза драил полы, пока Насрулла-тренер в мятом костюме кричал: *"Руки выше, Тахти! Ты борешься, как старуха с метлой!"*. По вечерам, когда пыль оседала, Голамреза задерживался, повторяя приемы на изношенном ковре, пахнущем потом и махлябой. Его младший брат, Фарид, таскал из дома лепешки с сыром, ворча: *"Мать опять плачет, что ты порвешь папаху"*. После первой победы на региональном чемпионате в Ширазе, где
Джавид, 27 лет, в рваной кожаной куртке, каждое утро проверял счетчики газа в полузаброшенной гостинице «Наргес» у подножия гор. Его сестра Лейла, 19 лет, с татуировкой жука-скарабея на запястье, разбирала старые письма отца, исчезнувшего три года назад после геологической экспедиции. В одном из конвертов нашли ключ от склада в порту Бендер-Аббаса, заляпанный рыбьей чешуей. «Ты опять полезешь в эту яму?» — Лейла бросила в него кофейной гущей, когда он достал из шкафа отцовский компас с