Смерть примерной ученицы стала шоком для этих мест. Всё началось с того, что герой – лучший в своём городе учитель, прибыл сюда по распределению. Он верил, что сможет принести в этот город всё то, что необходимо, и радость красок, которая будет сопровождать все его занятия, не оставит равнодушных учеников. Однако его прибытие омрачила одна дурная весть. Оказалось, в этом городе исчезла самая успешная и невероятно перспективная ученица. В воскресенье её нашли убитой. Такое никто не мог ожидать,
Польша, зима 1945 года. Французский Красный крест занимается возвращением своих граждан, выживших в нацистских концентрационных лагерях, временно размещая их в больнице. Среди медиков трудится молодая медсестра Матильда Больё. В один из дней в больницу приезжает монахиня из соседнего монастыря и на ломаном французском умоляет о помощи для умирающей. Выясняется, что необходимо принять роды у одной из монахинь, и настоятельница монастыря стремится любой ценой сохранить эту тайну, чтобы избежать
В варшавском общежитии на улице Тарговой 23-летняя Магда каждое утро заклеивает скотчем трещину в окне, пока её сосед Камиль стучит кулаком в стену — сигнал, что пора заваривать чай. Она работает в пекарне на Заводской, тайком подкладывает в карман чёрствые бублики для бездомного пса у метро «Стадион». Камиль чинит мотоциклы в гараже за автостанцией, носит в кармане ржавый ключ от машины отца, погибшего в ДТП под Радомом. Их диалоги сводятся к обрывистым фразам: «Свет выключи», «Воду не
В старом районе Варшавы, за столиком кафе *Pod Zegarem*, студент-кибернетик Марек листает распечатанные файлы с пометкой *KONFIDENCJALNE*. На экране его ноутбука — переписка депутата Гжегожа Бялковского с подрядчиками, строчки про откаты за ремонт моста. «Смотри, тут даже сметы со скидками для племянника», — бормочет он, тыкая пальцем в цифры. За окном шумит трамвай №17, а официантка Стася ставит перед ним рюмку дешевой журавинки: «Дарю — вижу, нервничаешь». Через час Марек уже стучит в дверь
Кася, фармацевт из захолустной аптеки в Подгае, каждое утро раскладывала блистеры с антидепрессантами под жужжание неоновой лампы. Её брат Мацек, три года не могущий найти работу после увольнения с лесопилки, варил растворимый кофе в треснувшей кружке с надписью «Gdańsk’80», пока за окном дождь стучал по ржавым качелям. В четверг, когда местный фермер Зыгмунт пожаловался на пропажу шести овец («Следы вели к болоту, а там — тишина, будто лягушки перед грозой»), Кася нашла в кармане халата
Марек, в потрепанной кожанке, воровал кабели с заброшенного завода в Вроцлаве. Его сестра Агата, медсестра в муниципальной больнице, находила в его рюкзаке медные обрезки: «Опять за старое? Хочешь, чтоб мать инфаркт схватила?» Они жили в хрущевке на улице Свидницкой — облупившиеся обои, вечно запотевшие окна от пара с кухни. Ранним утром Марек встречался с Казимежем, бывшим электриком, у ларька с кебабом. Тот гнусавил, разминая пальцы в мазуте: «На конторе в Легнице видел схемы. Если достанешь