Лекс нашла карту в старом ящике с гайками, пока Тони копался в багажнике ржавого пикапа во дворе. «Смотри, тут метка за рекой — бункер с запасами», — прошептала она, разглаживая скомканную бумагу с пятнами масла. Тони вытер руки о джинсы: «Бабушка говорила, дед строил что-то в лесу перед смертью». Они украли ключи от грузовика, пока мать Лекс разбирала консервы в подвале. На выезде из Брикстона проехали мимо закусочной «Элмерс» — неоновая вывеска мигала, хотя внутри уже никого не было. «Если не
Знаешь, есть такие фильмы, после которых долго не можешь прийти в себя — будто тебя накрыло волной, а ты всё еще стоишь по колено в солёной воде, пытаясь отдышаться. Вот этот... с маками. Помнишь? Там, где пейзажи такие, что сердце замирает, а героиня идёт сквозь ветер, словно сквозь собственные страхи. Честно, я сначала думала: "Ну, ещё одна красивая картинка с глубоким смыслом". Ан нет! Меня до сих пор мурашки по спине бегают от той сцены, где она стоит на краю обрыва. Небо
Знаешь, иногда кажется, что технологии могут всё — даже прошлое воскресить. Вот представь: пожилая женщина, Марджори, когда-то виртуозно игравшая на скрипке, а теперь еле передвигающаяся из-за артрита. Память подводит, воспоминания тают, как дым, а она… покупает голограмму покойного мужа. Не просто запись, а его молодую версию — того, каким он был до морщин и седины. И сидит теперь с этим цифровым призраком за чаем, болтает о давно забытых мелочах. Смешно и грустно одновременно. Дочь с зятем в