Гаури Шарма, девушка из тесной квартиры в районе Дадар, каждое утро толкается в переполненном автобусе № 214, чтобы успеть на работу в салон мобильной связи. Её мать, Лалита, постоянно ворчит за завтраком: «Тебе уже 26, Сурья из третьего подъезда готов взять тебя даже без приданого!» Гаури отмахивается, пряча зарплату в жестяную банку за рисом — копит на операцию брату-астматику. Судьба сталкивает её с Шивраджем Малхотрой, владельцем сети отелей, когда он, разозлённый поломкой iPhone, врывается
Амиша, в потёртых джинсах и с коробкой книг в руках, въезжает в двухэтажный дом на окраине Мумбаи. Стены облуплены, в углах гостиной — следы плесени. Через забор, заросший бугенвиллией, она замечает Арджуна — соседа в замасленной футболке, чинящего деревянные ставни. "Кран на кухне подтекает, — кричит она, переступая через ящик с посудой, — не подскажете, где найти сантехника?" Он бросает отвёртку: "Здесь всё сами чиним. Принеси ключ на 12, покажу". Вечерами Амиша слышит,
О, этот фильм! Знаешь, смотрел его как-то вечером, вообще без ожиданий — думал, очередная история про каких-то чудаков в гаражах. Ан нет! Взял и влюбился в этих персонажей. У них там всё: ржавые инструменты, бесконечные споры о том, как правильно чинить карбюратор, и вдруг — бац! — такая глубина, что аж мурашки. Помню, сижу и думаю: "Ну как так? Они же вроде обычные люди, а через их ругань и смех вдруг пробивается что-то... настоящее". Особенно тот дед в клетчатой рубахе — этакий
Знаешь, иногда попадаются такие фильмы, после которых сидишь и долго не можешь прийти в себя. Вот этот — из той самой категории. Помнишь, как в детстве пересматривал старые военные фотоальбомы у деда? Такое же чувство: смесь тягости в груди и странного восхищения перед тем, как люди умудряются оставаться людьми в кромешном аду. Сцены там... Боже, они как будто выжжены в памяти. Не спецэффектами берут — хотя взрывы, конечно, огонь — а тем, как камера цепляется за глаза солдат. То самое