Кирилл Ховрин

Сергей Михалыч, водитель грузовика с перебитым носом, разгружал ящики с консервами на складе в Усть-Каморске. На рассвете, пока пил чай из жестяной кружки, услышал гудение за окном — будто трансформатор гудит, только ниже. Пошел проверить, нашел в грязи за гаражом шар размером с арбуз, липкий, как смола. «Ты ж его трогать не стал?» — спросил позже электрик Витя, чиня проводку. Сергей промолчал, вытер руки об робу, но к вечеру на ладони выступили красные точки, будто ожоги от крапивы. Через три
Знаешь, иногда смотришь на этих ребят и думаешь – вот они, настоящие мужики. Не картонные супергерои с глянцевых постеров, а живые, с трещинами в душе и железом в характере. Когда они берутся за дело, кажется, сама справедливость начинает дышать у тебя за спиной – мурашки по коже. Эти парни… Они не стреляют ради эффектных взрывов. Нет. Каждая их пуля – как больное место системы, куда проржавела коррупция. Видели бы вы, как они работают с теми, кого «закон» почему-то всегда пропускает! Торгаши
Представь: идешь по улице, солнце так и бьет в глаза, асфальт раскаленный — хоть сандалии плавь. И тут бац — этот подземный переход. Спускаешься вниз, и будто в другую реальность ныряешь. Темновато, прохладно, фонари еле справляются. То ли вечер, то ли утро — время тут застыло. Вон парень на гитаре бренчит, старушка газетами трясет, мужик с носками — вечный, кажется, тут поселился. Стоишь, слушаешь эхо шагов, и вдруг ловлю себя на мысли: а ведь кто-то тут и зависает насовсем. Затянет этот
Знаешь, иногда смотришь на таких людей — и диву даёшься. Вот они, возвращаются из этой республики, которую бомбы чуть не стёрли с лица земли. Восстанавливали там что-то, строили... а через неделю, глядишь, опять руины. Серьёзно, как они вообще выдерживают? Ребятам под сорок, а в глазах всё тот же озорник-пацанёнок. Ну, знаешь таких — смех до слёз, но если что — спиной к тебе встанут. Работа у них... эх, даже не работа — жизнь какая-то. То кирпичи кладут, то автомат в руки хватают.