Кинокартины с Надер Хадеми
Карл, Олаф и Сигрид в рваных плащах из оленьей шкуры неделями прятались в заброшенной лесной хижине под Валлерсунном. Всё, что у них было, — тухлая треска из украденного погреба местного трактирщика, да ржавый топор, которым Олаф пытался вскрыть бочку солёной сельди. «Опять эта вонючая рыбина, — бурчала Сигрид, разжигая костёр из сырых веток. — В прошлый раз у старика Ларсена в сарае висели копчёные оленины ребра». Карл, обмотав лицо шерстяным шарфом против дыма, кивал: «Завтра проверим. Но
Титина, рыжеволосая девочка в потёртом синем дождевике, жила с отцом-рыбаком в домике на краю фьорда. Утром, пока он чинил сети, она бегала по мокрым камням, собирала ракушки и кричала соседу Эйнару: *"Смотри, краб-альбинос! Думаешь, он принёс бы удачу?"* В старом сарае за ящиками с гниющими канатами она нашла дневник деда — страницы с картой, где крестиком отмечена скала за маяком. На полях дрожали карандашные пометки: *"Льды треснули… свет из глубины… не дайте Олафу
Лив, 22 года, в рваном свитере с пятном от брусники, пересчитывала мешки с картофелем в амбаре. Ее брат Эйнар, 17, чинил забор у овечьей загона, сплевывая ржавые гвозди в мокрый снег. «Сколько осталось?» — крикнул он, ударяя молотком по прогнившей доске. «На рынок — шесть, нам — три», — ответила Лив, проводя пальцем по трещине в каменной печи. На кухонном столе лежал счет за дизель для трактора 1987 года — цифры обведены красным трижды. В четверг приехала Кари, дочь соседей-оленеводов, с
Лив, младшая сестра невесты, в панике перерывает бабушкин сундук в поисках фаты 1938 года, пока за окном дождь стучит по крыше рыбного магазина «Хавирк». "Ты вообще *видела* эти кольца? — кричит Диана, роняя пачку имбирного печенья с надписью «Собери 5 упаковок — получи скидку на круиз». — Мартин сказал, что его мать хочет, чтобы мы использовали её обручальные, но они похожи на консервные банки!" На кухне дядя Арне чистит сельдь, ворча про "нынешнюю молодёжь", которая путает
Лив, 17 лет, каждое утро чистит треску в крохотном магазинчике на окраине Вардё. Холодный ветер гудит в щелях между досками, а запах соли въелся в её красные от работы руки. Эйнар, её друг детства, заходит после утреннего лова, швыряет на прилавок свёрток с мойвой. "Опять пропали две овцы у старика Йенсена, — бормочет он, снимая потёртую шапку. — На снегу следы, будто кто-то волочил мешок". Вечером Лив копается в бабушкином сундуке под кроватью — между пожелтевшими фотографиями 1940-х
Стеллан, журналистка из газеты в Осло, копается в старых муниципальных документах после анонимного звонка. Замечает странные платежи за ремонт школы, который так и не начался. Звонит коллеге Томасу, тыча пальцем в экран ноутбука: «Смотри, тут три фирмы получали деньги, но все зарегистрированы на один адрес — пустой гараж возле порта». Томас жует бутерброд с селёдкой, бормочет: «Босс опять скажет, что это случайность». Стеллан пробирается ночью в архив мэрии, фотографирует договоры со штампом