Правительство Эстонии сильно обеспокоено допинговым скандалом, который мешает дальнейшему выступлению их сборной по плаванию. Единственная надежда всей страны – это политтехнолог Кут. Человек с международным авторитетом способен замять любой конфликт и сделать это играючи. Родом он из этих мест, так что тут дело не только выгодного и высокооплачиваемого сотрудничества, но и чести его родины. Все прекрасно знают, что герой умеет выходить из кризисных ситуаций достаточно просто и легко. Он
Март, молчаливый архивист из Таллинна, нашел пачку писем 1968 года за отклеившимися обоями в хрущевке на улице Виру. Конверты пахли сыростью и табачным дымом — в углу одного угадывался след от стакана. *«Если ты это читаешь, я, наверное, уже в Швеции. Прости, что не взял тест…»* — Лийз, его соседка-студентка, перебила: «Смотри, тут фотка! Это же твой дед у памятника Ленину?» В углу снимка женщина в платке держала чемодан с наклейкой *«Tallinn–Stockholm»*. Лийз размахивала письмами перед рыжей
В старом районе Таллинна Лина, студентка-историк, подрабатывает в кафе *Kohvik Must Kass*. Однажды за столиком у окна она находит потёртый блокнот с рисунками перевёрнутой башни и координатами, ведущими к заброшенному маяку под Пярну. В тот же день её находит Мартиньш, латышский механик, чей отец исчез год назад, изучая тот же символ. «Ты тоже видела тени возле Ратуши?» — спрашивает он, разложив на столе карту с пометками от Вентспилса до Тарту. Они договариваются проверить маяк, но по пути
Яан Нейманд, студент-археолог из Тарту, копается в подвале университетской библиотеки, перебирая коробки с пожертвованными книгами. В потрёпанном дневнике 1930-х годов, пахнущем сыростью и табаком, он наталкивается на запись о серебряном медальоне с выгравированными рунами — артефакте, исчезнувшем после пожара в имении его прадеда. На полях чернилами выведено: «Они забрали его в церковь Святого Иоанна, но тень осталась». За ужином в кафе «Виу» Лийс, бариста с розовыми волосами, указывает на
Знаешь, я недавно посмотрел один фильм — такой странный винегрет из эпох, прямо мурашки по коже. Начинается всё с этой хрупкой девчонки в старинном платье, Маарой зовут. Она вот-вот выйдет замуж, а у неё в глазах такой страх, будто не в новую жизнь шагает, а в петлю лезет. Кадры эти выцветшие, будто старые обои в бабушкином доме — краска облезла, а узоры всё ещё дышат. А потом бац! — и мы уже в послевоенном 1949. Элина, эта ходячая тень с глазами как провалы в ад, тащит за собой историю