Танзания. Наши дни. Здесь не так давно приобрели виллу инвесторы с севера. Они готовы на все, чтобы помочь местному населению выбраться из затяжного кризиса. Для таких крайних мер герои используют природные ресурсы, но ходят слухи, что используют они их для своего личного самообогащения. На общины им плевать. Виллы, которые богачи выкупили здесь за копейки, служат им домом отдыха и разврата. Как с этим беспределом быть, попытаются разобраться активисты из местной общины. Все они, как и многие
Ленинград, 70-е. Николай Чижов, инженер-проектировщик, получает долгожданную ордер на двухкомнатную квартиру. Вместо своей фамилии в документы вписывает Геннадия Сомова — друга с тяжелой судьбой, который соглашается стать подставным лицом. Ольга, жена Николая, закатывает скандал на кухне коммуналки: "Ты с ума сошел? Мы десять лет ждали, а теперь будем прятаться как воры?" За стеной соседка Мария Ивановна стучит половником по батарее, требуя тишины. Николай молча развешивает чертежи на
Алиция, в клетчатом платье и стоптанных ботинках, приехала к бабушке в деревню после похорон матери. Бабушка, Мария, встретила её на станции в выцветшем фартуке, молча взяла чемодан с потёртыми уголками. В доме пахло дымом от печи и сушёной мятой. По утрам Алиция училась доить козу Геню, проливая молоко на солому, а вечерами чистила картошку, слушая, как бабушка напевает старые песни. На третий день к калитке подошёл Янек — соседский мальчишка с царапиной на щеке. «В лесу черника поспела, —
Юрате, архивистка из Вильнюса, нашла в подвале университетской библиотеки потёртый дневник 1863 года с зарисовками подземных ходов под Кафедральной площадью. «Чёрт, здесь даже метки на старом литовском… — пробормотала она, вытирая пыль с обложки тряпкой, пахнущей плесенью. — Мариус, посмотри: это же план бункера, которого нет в архивах». Её сосед, вечно невыспавшийся инженер-строитель, отложил папку с чертежами реконструкции моста через Нярис: «Если это не мистификация, то под Ратушей может
Знаешь, когда слышишь истории о войне — кажется, будто это всё где-то далеко, за пыльными страницами учебников. Но тут — совсем другое. Представь: талантливый чувак, артист и учёный в одном лице, попадает сперва в жернова нацистов, а потом — под пресс совков. И ладно бы просто выжил в концлагерях (это само по себе невероятно!), так он ещё решает написать правду о том кошмаре. Кни-и-ига! И вот тут-то начинается самое интересное. Советские цензоры, конечно, в восторге не были. Вместо