Субура – самый древний район Рима, о котором многие ничего не знают. В течение долгого времени он был одним из самых опасных на территории города. Сбыт наркотических средств, проституция, кровавые разборки разных криминальных авторитетов – вот достояние района. Именно из-за этого всего он и попал в списки самых неблагоприятных. Именно здесь и будут разворачиваться все последующие события в этом сериале. Главные герои – три парня. Насмотревшись на то, как именно здесь обстоят дела, они пытаются
Как известно многим противоположности сходятся. Такую теорию проверяют на себе влюбленные, случайно встретившиеся под дождем поздним вечером. Совершенно разные Марко и Анна погружаются в любовный роман и уже не могут расстаться, невзирая на непохожесть. Художница, рисующая комиксы про супергероев, и профессор физики, объясняющий закономерности цифровыми расчетами, становятся неделимым целом. Ее безумные идеи и его педантичность неожиданно соприкасаются и дарят владельцам незабываемые эмоции. На
Марко, 28 лет, рыжебородый повар из римского квартала Трастевере, каждое утро покупает артишоки у торговки Клаудии на рынке Кампо-деи-Фьори. Его семейная остерия «Дельфино» еле сводит концы: отец, Витторио, запрещает менять меню 1973 года. «Ты хочешь заменить *cacio e pepe* на авокадо? Да я тебе дуршлагом по башке дам!» — хрипит он, чистя кальмаров. Марко тайком готовит фьюжн-блюда для фуд-критиков в подсобке, где висит потертая открытка из Токио с рестораном Sukiyabashi Jiro. В четверг к нему
Лука, 22-летний бариста из крохотной кофейни возле Пьяцца-Навона, находит в старом ящике для чайных пакетиков бронзовый медальон с изображением Медузы. «Черт, это ж не из партии «Лаваццы»…» — бормочет он, протирая пятно от эспрессо на фартуке. В ту же ночь статуи на улице дель-Корсо начинают шевелиться: конь Марка Аврелия сбрасывает седока, а София, соседка Луки по лестничной клетке, ловит его за руку, когда он в пижаме пытается спрятаться в лифте. «Ты тоже видел, как нимфа из фонтана Треви
Марко, бывший архитектор из Милана, переезжает в полузаброшенный дом в Калабрии после того, как жена выгнала его, забрав кота и коллекцию виниловых пластинок. В баре «Alba» на окраине Реджо-ди-Калабрия он знакомится с Сарой, официанткой, которая подрабатывает ремонтом мопедов. Её брат, Нинно, ворует у Марко пачку сигарет и старый компас со стола, пока тот спорит с местным сантехником о цене замены проржавевших труб. «Ты думаешь, тут все как в твоих чертежах? — усмехается сантехник, вытирая руки
В припорошенном солью порту Чирчео местный рыбак Марко находит в сетях не только тунцов, но и тело девушки в изорванном желтом платье. «Опять сети рвутся, будто их кто-то режет», — бурчит он, пока карабинеры вытаскивают труп. Сестра Марко, Лидия, парикмахерша с розовым мелированием, замечает у жертвы в руке обрывок билета на паром до Понцы: «Смотри, дата — за день до фестиваля Сан-Феличе». В баре «Трезубец» пьяный механик Риккардо орет, что видел, как жертву уводил мужчина в плаще с гербом
Лука вытирал блюдце с пятном от эспрессо, когда в дверь кафе на via Roma в Неаполе ворвался Эмилио. Его кожаная курдка пахла бензином, а в руке болтался ключ от мопеда. «Твой брат снова в долгах, — бросил он, раздавив окурок о плитку пола. — Ищи ящик с инструментами в гараже отца. Там не только гаечные ключи». София, хозяйка кафе, закатила глаза, доставая из-под стойки сигареты: «Опять? Ты десять лет не был здесь, а они как будто застыли». Лука молча провел пальцем по трещине на старом фото —
Эва рылась в старом шкафу библиотеки, когда наткнулась на потрепанный дневник с инициалами «М.Р.» — Марта Риччи. На пятой странице девушка прочла: *«Сегодня снова слышала, как директор Бальдини говорил с кем-то о „исправлении ошибок“… Они точно что-то скрывают»*. После уроков Эва тащит Тео в кафе на Via Roma, тычет пальцем в строки. «Смотри, она писала это за два дня до…» Тео перебивает, крутя в руках пустой стакан: «Теплица за спортзалом. Там давно никто не бывает. Проверим завтра?» Его нога
В аббатстве Санта-Мария-делле-Грацие, затерянном в северных долинах, брат Вильгельм из Баскервиля ковыряет ножом воск на переплете книги, пока юный послушник Адсон дрожит от холода в углу скриптория. "Здесь не духи убивают, а чья-то рука," — бормочет Вильгельм, выковыривая из складок рясы монаха Альбино засохшие лепестки болиголова. На кухне повар Бенцио отказывается говорить о ночных визитах в трапезную: "Лучше сжечь язык, чем обжечься словами". Когда третий труп находят в
Знаете, как иногда старые истории словно тенью висят за спиной? Вот представь: 80-е годы, Италия, Ватикан — и вдруг пропадает девчонка, да не простая, а из самой что ни на есть священной курии. И тишина. Годы идут, а тайна как в болоте — чем больше дергаешь, тем глубже засасывает. А потом появляется этот британский журналист — упрямый, как осёл, с блокнотом и кучей вопросов. Смотришь на него и думаешь: "Ну и зачем лезть в осиное гнездо?" А он вломился в Италию, будто детектив из