Альтернативное будущее наступило. Люди борются не только с проблемами, которые настигают их в привычной жизни, но и с пришельцами, а также с пропастью, изредка появляющейся во вселенной под названием «чёрная дыра». Всё это приводит к одному единственному выводу – жить стало невыносимо сложно. В центре этих эпических событий команда главного героя. Их приговорили к пожизненному заключению. Каждый в своё время пошёл против системы и теперь вынужден нести тяжкий гнёт наказания. Чтобы избавиться от
Лейла, 27 лет, нашла запыленный деревянный сундук на чердаке бабушкиного дома в Кадыкёе. Внутри – пачки писем на османском турецком, фотография девушки в платье с кружевным воротником и медная чайная ложка с царапинами. Ее брат Эмир, чинящий мотоцикл во дворе, крикнул: «Опять копаешься в старье? Мама ждет нас к обеду». Лейла провела пальцем по сургучной печати на конверте: «Здесь что-то про деда и греческую семью из Измира...» На рынке Капалы Чарши Лейла столкнулась с седым антикваром Нихатом,
Эмир, 19 лет, моет чашки в кафе у Галатского моста, пока сестра Айше торопливо собирает рюкзак в школу. "Снова забыл положить сахар к заказу №12", — бросает Лира, заказчица с фиолетовыми волосами, рисуя углем на салфетке полуразрушенную цистерну Базилика. Вечером, разбирая хлам на чердаке бабушкиного дома в Ускюдаре, он натыкается на шкатулку с резными шахматными фигурами — кони в форме джиннов, ладьи, похожие на османские бастионы. Когда Эмир ставит ферзя на клетку с треснувшей
Эйла, студентка из района Бейоглу, каждое утро замечала трещину на стене своей съемной квартиры, которая к полудню исчезала. В пятницу, после лекции по истории архитектуры, она нашла в сумке ключ с красной лентой — его подбросил молчаливый старик в трамвае, шепнув: *"Они ждут в доме у моста"*. В полуразрушенном здании возле Галатского моста она открыла дверь с ржавой табличкой *"№13"*. Внутри пахло старой типографской краской и жженым кофе. На столе лежала карта Стамбула с
Эмир, парень в потёртой кожанке, каждое утро толкается в маршрутке до мастерской в районе Кадыкёй. Его соседка Лейла, студентка-медик с фиолетовыми прядями в волосах, подбирает кошек возле мусорных баков и спорит с бабушкой по телефону: «*Опять суп без соли? Ты ж сама говорила, сердце пошаливает!*» В четверг Эмир чинит кофемашину для кафе «Дениз», где владелец Али бей ворчит: «*Если завтра не заработает, вычту из твоей зарплаты доллары за зерно!*» — бросая взгляд на курс валют на экране
Эда, студентка-дизайнер, втискивает учёбу между сменами в кафе на узкой улочке Бешикташа. Однажды утром Серкан, владелец архитектурного бюро с офисом в стеклянной башне Левент, заказывает латте с двойной порцией эспрессо. Когда он резко комментирует пятно на блюдце — *"Это что, новый стиль сервировки?"* — Эда выливает остатки кофе ему на рубашку. *"Вот теперь пятно симметрично,"* — бросает она, теряя работу. Через неделю их сталкивает деканат университета: Серкан, как новый
Эмир, 17 лет, в рваных кедах топчет мокрый асфальт возле Галатского моста. Он роется в кармане старой ветровки, достает смятый конверт с рецептом — аптекарша в Эминёню сказала, что для лекарства матери нужны корни шафрана с черного рынка. "Береги паспорт", — хрипит Лейла, его сестра, завязывая платок на голове перед сменой в ткацкой мастерской. В ларьке с симитами Эмир краем глаза ловит спор двух стариков о ценах на чай: "Раньше лира как железо была, а теперь…" — и прячет