Представляем вам Дэрила Диксона - новейший спин-офф сериала "Ходячие мертвецы", который теперь доступен на платформах потокового вещания. От века информации до зомби-апокалипсиса Дэрил Диксон отправляется в дикое путешествие во Францию - путешествие, которое проверит его ценности, его навыки и его мужество. В этом лимитированном сериале Дэрил будет следовать за ним, когда он будет ориентироваться в заполненном зомби ландшафте Франции. Ему придется столкнуться с опасностями, которые
Представляем вам человека, который воплощает все мечты! Это мужчина, обладающий властью обольщения, знающий все его тайны и использующий их на полную катушку для обеспечения себя комфортной жизнью. Может быть, этот опытный мачо уже немного утратил свое первоначальное обаяние, но отказ от роскошной жизни, к которой он так привык, даже не рассматривается им в качестве варианта. Этот мужчина не просто знает, как играть по правилам, он создает их сам. Он умеет использовать свой арсенал обольщения,
Венсану всего двадцать восемь лет, и детей у него нет, но он решает вписаться в сообщество с уникальным языком и обычаями — родительский комитет. Он посещает собрания, терпеливо ждет детей у выхода из школы и активно участвует в подготовке ярмарки в конце года. Всё это он делает не просто так, а ради одной важной цели, которая заставляет его преодолевать неудобства и погружаться в мир, к которому он ранее не имел никакого отношения.
Лиза, 22 года, разливает эспрессо в крохотном кафе на углу рю дез Аббесс в Монмартре. В кармане её фартука завалялась потрёпанная записка от незнакомца: *«Башня Сен-Жак, 18:30. Принеси кольцо с трещиной»*. За стойкой Антуан, коллега с татуировкой ястреба на шее, протягивает ей конверт. «Сосед с третьего этажа просил передать. Говорит, ты на его старых фото из 40-х нашлась». Внутри — снимок женщины в платье с кружевным воротником, стоящей у фонтана Медичи. Лицо — её двойник. Она приходит в
В марте студент-невролог Элиан Лефевр находит в кармане пальто жёлтый стикер с координатами: *48.8566° N, 2.3522° E*. Пока он разбирает записи о пациентах с провалами памяти, звонит его соседка Клара Моро — её голос дрожит: «Вчера в метро я *узнала* станцию, на которой никогда не была. На стене был рисунок — точь-в-точь мой эскиз из детства». Они договариваются встретиться у моста Искусств, где Элиан замечает на её запястье шрам в форме спирали, как у трёх его подопечных из клиники Сальпетриер.
Элис Леблан, 28-летний инженер из Марселя, вкалывает в душной гаражной мастерской, чиня старые моторы для рыболовных лодок. На футболке — пятно масла, на обед — вчерашний багет с камамбером. Сестра Мари звонит, пока Элис ковыряется в двигателе: «Ты точно хочешь сбежать с Земли ради этих железок?» — «Тут нечем дышать, Мари. В буквальном смысле», — бросает та, стирая пот со лба. Через неделю её забирают на секретный проект в заброшенную станцию в Пиренеях, где стены пахнут ржавчиной, а в столовой
Клер, 28 лет, ассистентка в бутике кожаных сумок на улице Риволи, залипает в телефоне после смены. Софи, её соседка с третьего этажа, тычет в неё вилкой с куском безглютенового торта: «Слушай, если не хочешь встречаться с очередным чуваком, который фоткается с котом — просто укажи в профиле, что терпеть не можешь кошатников». Клер скроллит анкеты, закатывая глаза: «Они все пишут про походы и сёрфинг. Я даже плавать не умею». Заполняя графу «интересы», она ставит галочку напротив «реставрация
В пригороде Парижа 17-летняя Леа находит в подвале школьной библиотеки потрёпанный дневник с надписью "Софи, 1943". Страницы испещрены схемами тоннелей под булочной её деда, где Леа сейчас подрабатывает упаковкой круассанов. Вместе с соседом Матисом, студентом-инженером, они спускаются в погреб и натыкаются на замурованную стену с выцарапанным символом — три переплетённых кольца. "Это не дренаж, — бормочет Матис, счищая грязь с кирпичей. — Здесь был проход. Твоя прабабка что-то
Эмили, 17 лет, дочь владелицы булочной *La Douceur*, каждое утро перед школой раскладывает круассаны на витрине, замечая, как старый рыбак Рене чинит сети у причала в Марселе. Её сосед Люка, парень с выгоревшими на солнце волосами, тайком рисует граффити на стене заброшенного склада — крылатых рыб, которые, по слухам, когда-то водились в здешней бухте. Однажды утром Эмили находит в муке записку: *«Ищи синий камень под фонарём у моста»*. Люка, усмехнувшись: «Опять дед Рене бредит про свои
Лена, 12 лет, застряла в душной патуарской квартире, пока её мать разбирала коробки после переезда. За окном — промозглый Лион, лужи на асфальте блестят под фонарями. В шкафу за старыми пальто она нашла потёртый блокнот с пометкой «Ж.Р., 1987» и картой, где красным крестиком выделен заброшенный трамвайный депо. «*Там спрятано то, что заставит часы идти назад*», — прочитала она вслух, к удивлению соседского мальчишки Тео, заглянувшего через балкон. Он швырнул в неё бумажным самолётиком: «Скучно?
Люк, бывший журналист из Лиона, перебивается случайными заказами в подпольной типографии на окраине Парижа. Однажды среди макетов рекламы супермаркета он находит папку с документами о коррупции в мэрии — фотографии чиновников, распечатки переписок, цифры теневых сделок. В кафе на площади Бастилии его поджидает Элен, подруга-фотограф: «Ты похож на крысу, которая нашла сыр в мышеловке», — бросает она, разглядывая снимки. Люк прячет папку в старый портфель с потёртыми уголками, пахнущий клеем и
Люка, худощавый парень в потертой кожаной куртке, каждое утро покупает круассан в булочной на rue de la Liberté. Его соседка Софи, медсестра с фиолетовыми прядями в волосах, вечно торопится на смену — однажды забыла ключи в двери, и Люк нашел их, зацепив шарфом за ручку. «Ты как призрак — всегда появляешься, когда я теряю вещи», — бросила она, забирая ключи, а он усмехнулся, поправляя очки с синими линзами. По вечерам он чинит старый радиоприемник в своей мансарде, окна которой выходят на крышу
Представляешь, есть такой сериал про французского повара — не просто кулинарные баталии с красивыми тарелками, а настоящий адреналин! Этот тип в белом колпаке готов на отчаянные поступки, лишь бы его ресторан не превратился в руины. Тыыык, представь: он крутится как белка в колесе между блюдами мишленовского уровня, скандальными инвесторами и командой, которая то и дело готова его прирезать ножом для филе. А ещё там такие диалоги — хоть святых выноси! Никаких слащавых компромиссов, только
О, это ж про тех самых парижских девушек конца XIX века, которые… ну, понимаешь, работали в *таких* заведениях. Представляешь? Три подруги, каждая со своей историей — одна, наверное, циничная до мозга костей, вторая ещё пытается верить в чудо, третья просто устала до дрожи. И вот они в какой-то момент срываются с цепи: "А давайте завяжем с этим бардаком!". Честно, дух захватывает, когда думаешь — как они вообще решились? Там же кругом война, общество давит, клиенты… брр. Но они же не