События, описанные в криминальной драме "Джокер", разворачиваются на территории небезопасного города под названием Готэм. Время действий - 80-е годы прошлого столетия. Населенный пункт славится своими жителями, большинство из которых промышляет противозаконной деятельностью. Они беззастенчиво расправляются с мирными гражданами и творят беспредел. Полиция не в состоянии справиться с психически неуравновешенными преступниками. Неприметный комик Артур вынужден проживать вместе с
В далеком и мрачном королевстве, где каждый закат приносит с собой новые тени угрозы, Матайюс, некогда великий король-воин, стоит на пороге самого решающего испытания своей жизни. После того как интриги и предательство лишили его трона, он обнаруживает в себе неугасимое стремление вернуть мир и процветание на свои земли. Это желание превращается в решение отправиться в путешествие, полное опасностей и испытаний, которое по праву можно назвать самым страшным и ужасающим заданием его жизни. Путь
В годы Второй мировой войны, когда немецкие самолеты безжалостно бомбили Лондон, группа жителей столицы объединилась, чтобы противостоять невзгодам. Каждый день они слышали завывания сирен, предупреждающих об опасности, и спешили в тия, где время словно замирало. Несмотря на постоянный страх и разруху, дух единства крепчал. Люди делились друг с другом скромными запасами еды, обменивались историями, чтобы отвлечься от ужасов происходящего. В такие моменты они ощущали особую близость, и это
В Милане Андреа, сорокалетний сотрудник почты с вечно замерзшими пальцами от разгрузки посылок, случайно находит письмо дочери Софии к Деду Морозу: «Подари папе работу получше, а то он воняет кофе со станции». Девочка, в красной вязаной шапке с помпоном, прячет лицо в учебнике математики за завтраком. Вместо того чтобы передать письмо на «волшебный» склад в подсобке почты, Андреа решает сам купить обещанную ей игрушку — плюшевого пса с голубыми глазами. Но 15 декабря в торговом центре «Золотой
Ли Мэй, китаянка с татуировкой журавля на запястье, работала барменом в подпольном клубе Шанхая. Однажды ночью клиент в потёртом пиджаке, представившийся Яковом из Гданьска, передал ей конверт с фотографиями порта в Гонконге. «Передай своей соседке. Она поймёт», — бросил он, исчезнув в толпе. Соседка Эмили, англичанка, учившая в местном университете историю искусств, разложила снимки на кухонном столе, заваленном пачками сигарет «Чжуннаньхай»: «Это не контейнеры. Здесь люди. Много людей». Через
Марко, 28 лет, в засаленном фартуке мешает эспрессо в баре *Nostalgia* на узкой улочке Бари. За стойкой — фото его матери с размытыми краями, пятно от кофе на углу рамки. Лука, младший брат, врывается с гитарой за спиной: «Папа опять звонил. Говорит, банк грозится забрать помещение, если через месяц не отдадим 15 тысяч». Марко вытирает блюдце тряпкой, пахнущей прокисшим молоком: «А ты как хотел? Ты полгода в Риме тусовался, а я тут за двоих вкалываю». Лука роняет рюкзак на стул с оторванной