В далеких глубинах космического пространства, на неизведанной планете начинается наша история. Космический корабль медленно опускается на ее грубую поверхность, и из него появляется одинокий астронавт. Его взгляд наполнен беспокойством и решимостью, он ищет что-то важное, что-то, что может изменить ход истории. Он достает лопату и начинает упорно копать грунт этой чужеродной планеты. Работа оказывается тяжелой - почва непривычно твердая и сухая. В конце концов, его инструмент ударяется о
Мэгги Лоуэлл, 28 лет, возвращается в родной Ред-Ридж, Колорадо, после звонка от отца-фермера Джейкоба. Он ковыряется в земле под старым сараем, натыкается на ржавый фонарь с треснувшим стеклом и обрывки письма 1923 года: *"Они не люди… свет в штольне гаснет…"*. По вечерам Мэгги слышит скрип половиц, хотя дом пуст. В местном архиве подруга детства Джесси находит фото шахтёров с перечеркнутыми лицами. "Ты думаешь, это из-за тех костей под сараем?" – Джесси тычет в снимок, жуя
Эмили, 14 лет, в рваных джинсах и зеленом шарфе, толкает младшего брата Джейкоба в переполненном автовокзале Чикаго. «Ты точно запомнил, где пересадка?» — она перекрикивает гул динамиков, объявляющих задержку рейса до Миннеаполиса. Джейкоб, 11, листает треснувший телефон с картой: «Папа сказал — ищем синий фургон с оленем на двери. Там водитель, Карлос, его друг с армии». В рюкзаке у Эмили — бутылка холодного чая, два яблока и конверт с фотографией отца в канун его исчезновения возле
Эзра Колт вытирает пот с лица, въезжая в Ред-Рок — пыльный городишко, где даже церковь покосилась. В салуне «Ржавый гвоздь» он сталкивается с Мэйбл Шоу, дочерью местного скотовода, которая рылась в карманах мертвого картёжника, ища долговые расписки брата. «Твой Лестер должен банде Камберов триста баксов, — бросает она, разворачивая смятый лист. — Если не найду его до заката, сожгут нашу ферму». Эзра молча поправляет кобуру, но позже чинит её обшарпанный «Кольт» у кузнеца, пока шериф Том
Джозеф Айддин, коп с подрагивающими руками от ломки, каждое утро прячет пустые флаконы из-под оксикодона в ящик с старыми фотографиями дочери. Его напарник Джон Брайли, ветеран с шрамом над левой бровью, разбирает ствол на кухне своей однокомнатной квартиры в Южной Филадельфии, пока кофе остывает в треснувшей кружке. Они патрулируют Кенсингтон — район, где на разбитых крыльцах валяются шприцы, а подростки в капюшонах торгуют «пачками» у заброшенного завода. «Еще одна ночь, еще одна