Настя - молодая женщина, которую жизнь подвергла тяжелым испытаниям. Смерть матери, предательство любимого человека и потеря дома приводят ее к краю отчаяния. Но вместо того чтобы сдаться, она находит в себе силы начать все сначала. В поисках нового начала, Настя переезжает в уютную деревушку, где приобретает старый заброшенный домик. Кажется, что это идеальное место для того, чтобы забыть о прошлых бедах и обрести долгожданное счастье. Однако вскоре выясняется, что этот дом не так уж и
Сергей Иванов, опытный хирург с темным прошлым, возвращается в свою родную деревню, чтобы проведать больную мать. Однако его появление вызывает смешанные чувства среди местных жителей. С одной стороны, его угрюмый и замкнутый вид, а также привлекательная внешность не оставляют равнодушными окружающих. С другой — его избегание любых контактов и слухи о прошлом добавляют таинственности его образу. Иванов, невзирая на своё желание держаться подальше от проблем, оказывается перед дилеммой, когда
Приезд Юли, бывшей возлюбленной Сергея, нарушил его только начинающуюся идиллию с Анной, скромной сельской учительницей. Прошлое, которого он так старался избежать, снова дало о себе знать. Сергей, когда-то ошибившийся и поплатившийся за это годами в тюрьме, чувствовал, как старые раны вновь напоминают о себе. Юля, с её непреодолимой харизмой и знакомым взглядом, будто вернула его в те дни, когда будущее ещё казалось ясным и безоблачным. Хотя Сергей пытался отстраниться, обстоятельства,
Лиза, 16 лет, в рваных джинсах и с сигаретой за ухом, выбегает из хрущевки на улице Машиностроителей в Екатеринбурге. Мать Наталья, пахнущая хлоркой от ночной смены в больнице, хватает её за куртку: *«Опять к этому Диме? Ты вообще меня слышишь?»* Девчонка вырывается, швыряет на пол ключи от квартиры — треснутый брелок с единорогом падает в лужу. В кармане — 500 рублей из кошелька матери и старый Samsung с треснутым экраном. Через час она уже на вокзале, жуёт «Рот Фронт» из автомата, пока Дима в
Слава, водитель маршрутки из Екатеринбурга, каждое утро заезжал за Раджей в общагу на Уралмаше. Индиец с рыжей бородой работал поваром в «Тандюре», таскал с собой контейнеры с карри — запах куркумы въелся в кожаную куртку Славы. «Опять свой адский суп везешь? — ворчал Слава, открывая багажник. — У меня потом полрайона чихает». Раджа смеялся, доставал из кармана леденцы с имбирем: «Для клиентов. Тебе тоже надо — голос хриплый, как у старого радио». После смены они сидели на кухне в общаге: Раджа
Артём, рыбак с обветренным лицом и потёртым швом на куртке, вытащил сеть с треснувшей деревянной шкатулкой. Внутри лежал медный компас, покрытый зелёными пятнами окиси, с выгравированным словом «Паллада» на крышке. Он позвонил Лиде, сотруднице краеведческого музея, с которой пил чай на кухне её хрущёвки неделю назад: «Тут хлам какой-то. Может, твоим колбасам пригодится?» Лида, разгребая на столе папки с отчётами о китобойных промыслах XIX века, прищурилась: «Колбасам? Ладно, принеси к пяти. У
Николай, в засаленном комбинезоне, разгружал ящики с горбушей на складе рыбзавода в Тобольске. На часах — 5:47, темно, мороз щипал щёки. В кармане звонил старый Nokia: «Коля, опять задержка. Четвертый месяц», — голос жены, Ольги, дрожал. Он прикрыл трубку ладонью, чтобы заглушить лай дворняг у гаража. «Договорились же, в пятницу отдадут», — пробормотал, вытирая рыбий слизь о ватник. В субботу, после бани, Сергей, мастер с цеха, сунул ему бумагу с печатью: «Кредит на модернизацию не прошёл.
Николай, водитель междугороднего автобуса с потёртой кожаной курткой, копался в двигателе «ПАЗика» возле гаража с облупившейся зелёной краской. Рядом тётя Люся, его соседка, жевала семечки, бросая шелуху под куст сирени: «Опять этот ушастый движок капризничает? Слухай, може, тебе в такси переметнуться? У Степаныча с прошлой недели триста тыщ на карту упало». Механик Слава, вылезая из-под машины с размазанным по лбу маслом, хрипел: «Коль, тут не ремень порвался — тут сердце мое от твоих
Анна, учительница младших классов, каждое утро протирала подоконник в кабинете №7 — конденсат от дыхания детей смешивался с пылью. В котельной школы №4 лопнула труба, и директор Людмила Семёновна, перебирая ключи на связке, сказала: «С углём опять задержка. Придётся вязанки носить из дома, как в девяностые». Её муж Дмитрий, инженер на чугунолитейном заводе «Прогресс», в это время спорил с начальником цеха: «Станок-то 1972 года! Вы хоть смазку купите, а то шестерни крошатся». В обеденный
Представляешь, целый год полиция ломает голову: влюблённые бандиты как призраки крушат ювелирки, хватают самый дорогой камешек и — хоп! — растворяются в воздухе. Ни следов, ни улик, только сонные свидетели слюни пускают после их «визитов». И вот Шура, наша упрямая следователь, вдруг прозревает: да они же в Калининград рванули с экскурсией! Ну конечно, не балтийский воздух им нужен — Музей янтаря под прицелом. А начальник её, как обычно, носом крутит: «Фантазии у тебя, Андреева, как у автора
Знаешь, эта история про Валю и её семейку — просто огонь! Вот живут они с Мишей в Москве, двое малышей — Пашка и Славик. Вроде бы идиллия, да? Ан нет! Свекровь Лариса Васильевна как чёртик из табакерки — вечно лезет в их жизнь. То квартиру свою огромную не поделит, то советы раздаёт, будто они пятилетние. Дошло до того, что Валя с Мишей сбежали от неё на съёмную квартиру — хоть тесновато, зато нервы целее. Ну ты понимаешь, наверное… А тут бац! Лариса Васильевна, видимо, соскучилась по драме.
Знаешь, есть такое местечко под Сочи — Весёлое. Ну, название-то ироничное, конечно. Там староверы в платках с армянами, черкесами да греками бок о бок живут — как в каком-то странном сне. Одни молитвы читают да огурцы сажают, другие хинкали туристам впаривают. Тишина, покой, море шепчет... Кажется, время тут застряло лет этак на сто назад. А потом Армен, парень из той самой хинкальной, взял да влюбился в Серафиму — староверку, которая даже взглядом-то лишним не обронит. Ходит вокруг да около,