Это фильм, который представляет собой сложную аудиовизуальную ткань. Его тематические уровни переплетаются и накладываются друг на друга, создавая многомерный холст, который отличается от того, что мы обычно видим в кинематографе. "Сложный" здесь не означает "запутанный", скорее, это указывает на глубину и сложность идеи и подхода к ее реализации. Центральная фигура фильма - писатель Филипп, женатый мужчина, чье творчество является его основным источником дохода. Он имеет
Пьер Боннар, признанный одним из выдающихся художников современности, завоевал мировую славу благодаря своим произведениям, отличающимся изысканностью и насыщенным цветовым решением. Его талант раскрывался не только на полотнах, но и в личной жизни, которая была столь же яркой и полной страстей. В центре его жизни была загадочная фигура – муза, чье имя оставалось неизвестным для окружающих более трех десятилетий. Эта женщина была не просто вдохновением для Боннара; она задавала ритм его жизни,
Это история о молодом человеке, который решил пойти по пути обмана, чтобы завоевать признание и славу. Он фальсифицировал свое участие в Сопротивлении, создавая иллюзию героизма и отваги. В то время, когда его сверстники рисковали жизнью, борясь за свободу, он искусно плёл сеть лжи, которая постепенно превратилась в легенду. Каждый рассказ о его подвигах становился всё более невероятным, каждый новый подвиг – всё более героическим. Юноша умело использовал слухи и сплетни, чтобы создать образ
Возвращаясь от клиента, Мари нашла бомжа у мусорного бака. Пожалев его, она позвала его к себе, отмыла, накормила и обогрела. Со временем она полюбила его всей душой и трудилась не покладая рук, чтобы он ни в чем не нуждался. Он же, привыкнув к её заботе, превратился в холеного плейбоя и завёл любовницу, не испытывая ни малейших угрызений совести.
Викторина, своенравная девушка из скромного предместья, всегда вызывала споры своим поведением. Она была чуждой привычным правилам общества и предпочитала жить на собственных условиях. Но никто в округе даже не догадывался, что у неё есть дар, который пугает и завораживает одновременно – она могла возвращать к жизни умерших близких. Сила эта пришла к ней таинственным образом и обернулась настоящим бременем. Каждый раз, прибегая к своей способности, Викторина сталкивалась с последствиями,
Один шанс на 19 миллионов — и четверо совершенно разных людей неожиданно становятся обладателями огромного состояния. Жизнь каждого из них переворачивается в одно мгновение. Один из счастливчиков решает сразу вложить деньги в элитный особняк и роскошный спорткар, наслаждаясь мечтой о роскоши. Другой отправляется в спонтанное путешествие с загадочным любовником, который появляется в его жизни так же внезапно, как и сам выигрыш. Но настоящая жизнь, как всегда, далеко не сказка. Каждый из героев
Марго, 34 года, работает на рыбном рынке в Марселе, каждое утро разгружает ящики с треской и кричит покупателям: "Последняя скумбрия — за полцены!". Её сосед Жерар, водитель автобуса №24, по вечерам заходит к ней с бутылкой розового вина и рассказывает, как пассажирка в шляпке с перьями забыла в салоне зонтик-трость. В квартире Марго обои в мелких синих цветах, на потолке трещина в форме полумесяца — она заклеивает её газетой, когда начинает капать после дождя. Однажды на рынке
В портовом районе Неаполя 16-летний Марко Россетти рылся в ящиках с гниющими фруктами на рынке Пьяцца-Меркато, когда нашел ржавый зубной протез с гравировкой «L.S. 1973». Его младшая сестра Лючия, у которой из-за редкой болезни крошились коренные зубы, закатила глаза: «Выброси эту гадость. От нее пахнет, как от дохлой крысы». Но Марко спрятал находку в карман куртки — позже старик-таксист рассказал, что «L.S.» — инициалы Лины Скальцо, жены стоматолога, пропавшей после пожара в клинике на
Клеманс втиснулась в кресло парижского офиса, перебирая квитанции за прошлый квартал. На столе — черно-белое фото: она с Жюли лет десять назад на винограднике в Шампани. Звонок сестре: «Если не подпишешь договор с сетью супермаркетов, через месяц возьмём кредит под залог погреба». В трубке — скрежет железа и приглушённое «Merde!» Жюли, застрявшая в грязи на тракторе, вытирала масляные руки о фартук с пятнами винограда. «Ты в своём бетонном муравейнике сгниешь, а я тут латаю крышу амбара,
Эмиль, вскрывший ржавый замок на чердаке дома с облупившимися зелёными ставнями, находит коробку с фотографиями 70-х: на одной — его отец, Анри, стоит рядом с незнакомкой в платье в горошек у кафе *Ла Мер*. «Кто это?» — бормочет он, переворачивая снимок. На обороте почерком матери: *«Жизель, 1974. Не показывай отцу»*. Внизу, в саду, Софи, его сестра, копается в старом колодце, вытаскивая проржавевшую цепь с кулоном в форме якоря. «Эмиль! — кричит она, — Это же бабушкин… Она ведь никогда не
Знакомо, когда отпуск обещает одно, а получается… ну, как обычно? Вот сидят трое на бретонском ветру — двадцать лет, тридцать пять и пятьдесят с хвостиком. Алекс, этот юнец, вроде бы должен отрываться по полной: море, девчонки, ночи напролёт. А он, похоже, просто дышит этой свободой, как голодный запахом хлеба. Гийом, в свои тридцать пять, то и дело вздыхает: «Раньше тут было…» — и глаза стекленеют, будто пытается поймать прошлое за хвост. А Пьер… Бедняга, после развода как выжатый лимон —
Представьте — льёт как из ведра сорок дней подряд, небеса словно прорвало насквозь. А эти лягушки, ну знаете, задолго до начала всей этой кутерьмы начали квакать что есть мочи, будто кричали: «Эй, человеки, опомнитесь!» Но кто ж прислушается к болотным пророкам? Мы же всегда умнее, правда? А потом — бац! — вода по колено, потом по крыши. И вот уже двое взрослых с двумя детьми застряли в каком-то гигантском амбаре, который скрипит под напором ветра, будто вот-вот рухнет. И ведь не просто сидят —