Рави, худощавый парень с потрескавшимися губами, копал землю у полуразрушенного колодца в деревне под Джодхпуром. Его сестра Мира, обмотав лицо оранжевым платком, тащила ведро с мутной водой из соседнего поселения. «Сколько ещё? — крикнула она, сплёвывая песок. — Дед говорит, в этом году дождей не будет». Рави вытер лоб рукавом рубахи, выцветшей от солнца: «Если найду трубу под камнями, может, доберёмся до водоносного слоя». На закате они делили лепёшки с тмином, слушая, как ветер гонит красный
Аравинда, дочь владелицы закусочной в переулке возле рынка Чор-Базар, каждое утро замешивала тесто для самосы, пока Рагхава, парень из соседнего квартала, таскал мешки с мукой для своей матери-прачки. Их столкнул случай: Аравинда, вытирая руки о передник, случайно опрокинула банку с куркумой на только что выглаженную рубашку клиента. «Ты вообще смотришь, куда лезешь?» — рявкнул мужчина, но Рагхава, протискиваясь между столиками с подносом чая, бросил: «У неё руки заняты делом, а у вас — языком.
Манодж Шарма, учительница из переулков Старого Дели, каждое утро заваривает чай в треснувшей синей кружке, пока её муж Шекхар, мелкий клерк в страховой компании, пересчитывает overdue счета за электричество. На базаре у лавки со специями Манодж сталкивается с Радхикой Сингханиа — женщиной в шелковом сари, лицо которой зеркально повторяет её собственное. «Ты могла бы жить в моём особняке, а я — вытирать пыль с этих консервных банок», — смеётся Радхика, поправляя бриллиантовые серьги, пока её