Процесс развода всегда сложен и требует принятия множества решений. Однако, когда дело доходит до вопроса о детях, это становится ещё более сложным. Так произошло и в истории Флоренсии и Висенте. У них был долгий и трудный путь, чтобы определить, с кем из родителей останутся дети после развода. Но в то же время, когда они старались разобраться в своих чувствах и определить лучшее для своих детей, их карьеры взлетели вверх. Оба родителя получили продвижение по службе - момент, о котором они
Лукас, 22 года, в потёртой кепке и с паяльником в руке, копался в коробке с виниловыми пластинками у задней стены отцовской мастерской. На улице Мериды палило так, что асфальт плавился, а он слушал хриплый голос Хуаны Ла-Лока из динамика, который сам собрал в 15. Сестра Карла, 17, ворвалась с уличной пылью на кроссовках, бросила рюкзак с баллончиками краски: «Опять мусолишь этот хлам? Донья Инес видела, как ты вчера у канализационной решётки торчал». На столе лежала распечатка — счёт за ремонт
Алисия, 27 лет, моет полы в кафе *Ла Эсмеральда* на углу улицы Мадеро. После смены она заворачивает на рынок Сонора — купить дешевых свечей для алтаря умершей бабушки. В груде старых медных чаш находит лампу с потускневшей гравировкой: трещина на боку, запах жасмина и пыли. Дома, протирая тряпкой, она ворчит: «Черт, опять хлам тащу». Из лампы вырывается дым, принимая форму мужчины в синем камзоле. «Ты что, настоящий?» — «Ну, сюрприз, да? Зови Идрис. Три желания, правила простые». Первое —
В Мехико, среди пыльных улиц и ларьков с жареной кукурузой, Лукас, 19-летний студент-химик, находит в кармане убитого друга листок с координатами склада оружия. Вместе с Кармен, сестрой погибшего, они пробираются через рынок Сонора, маскируясь под торговцев специями. «Ты уверена, что это не ловушка?» — бормочет Лукас, пряча под курткой старый револьвер. «Он доверял только тебе», — отвечает Кармен, сжимая в руке амулет с изображением Санты-Муэрте. На заброшенной фабрике за районом Истапалапа они