В новой главе космической эры, научное сообщество стоит на пороге реализации одного из самых амбициозных проектов в истории человечества - отправки первой пилотируемой миссии на Марс. Это предприятие, наделенное глубоким символизмом и несущее в себе множество научных и технологических вызовов, стало кульминацией десятилетий исследований, экспериментов и мечтаний. На фоне возрастающего интереса к Красной планете и планов по её колонизации, группа исследователей принимает на себя задачу не просто
Лиа копошится в коробках с ржавыми ключами и выцветшими газетами 1930-х на чердаке антикварной лавки «Совиный взгляд». Её напарник Маркус, ворча, перебирает кассовые чеки с пятнами кофе: «Опять забыла выключить паяльную лампу? Пол-угла прокоптила». В папке с чертежами водопровода Блэкстоуна Лиа находит дневник аптекаря Элиаса Грейвза — на странице с датой «11.09.1942» карандашные наброски кругов с рунами и запись: «Сегодня ночью пробую открыть Врата. Если не вернусь — спрячьте Мери подальше от
Лена, 17 лет, переезжает с матерью-художницей из Торонто в рыбацкий поселок на острове Ньюфаундленд. В старом доме с облупившейся синей краской она находит дневник предыдущей хозяйки — японки Акиры, работавшей на консервном заводе в 80-х. Записи перемешаны с эскизами морских птиц и рецептами маринованной сельди. «Здесь даже дождь пахнет солью, — пишет Акира фиолетовыми чернилами, — а рыбаки смеются так громко, будто пытаются перекричать шторм». Лена начинает фотографировать заброшенные доки,
Лиам, 27 лет, в рваной кожаной куртке, каждое утро протирал спиртом клавиатуру в клинике на углу Робсон-стрит. Доктор Эмили, её рыжие волосы всегда собраны в тугой пучок, ворчала: *"Ты опять забыл сменить фильтры в аппарате. Воняет, как в подвале химзавода"*. Они принимали пациентов с «синдромом цифрового распада» — у парня из Суррея, Дерека, правая рука дергалась в ритме тик-ток-роликов, даже когда он пытался есть суп. Лиам вставлял ему в карман бумажку с координатами подпольного