В тихом пригороде, где жизнь текла своим размеренным чередом, произошло событие, кардинально изменившее спокойствие местных жителей. Группа подростков, оказавшаяся в сложной финансовой ситуации, решила, что лучшим выходом из положения будет ограбление антикварного магазина на окраине города. Магазин этот был известен своей коллекцией уникальных и редких предметов, среди которых находились истинные сокровища времен прошлого. Среди пыльных полок и старинной мебели подростки нашли то, что сначала
В старом монастыре на окраине Йоркшира сестра Агата, строгая и молчаливая, обнаруживает в саду за часовней окровавленный платок с вышитыми инициалами «М.Р.». Она прячет находку под рясой, пока другие монахини идут на вечернюю молитву. В трапезной младшая послушница, Лидия, роняет поднос с глиняными кружками: «Он снова приходил… я видела в окно». Настоятельница мать Изабелла прерывает шепот резким хлопком в ладони: «Молчите. Слухи — грех». Ночью Агата пробирается в архив, листая пожелтевшие
Лайам, программист из лондонского коворкинга «Red Bricks», заметил баг в тестовой версии нейроинтерфейса. Экран его ноутбука мерцал, отражая синяки под глазами — три ночи без сна, пока коллеги пили крафтовое пиво на кухне. *«Слушай, тут данные эЭг накладываются на старые сессии, — тыкал он пальцем в графики, обращаясь к Майе, инженеру по безопасности. — Кто-то загрузил патч без подписи. Видела?»* В углу комнаты валялись пустые банки энергетика с запахом цитруса и мяты. Через два дня пациентка
Эмили, 27 лет, в рваных джинсах и кожанке, нашла потрёпанный блокнот в сейфе отца, Джека, после его похорон. Клуб «Граничный свет», который он содержал, пах старым пивом и сигаретным дымом. На страницах — имена, суммы, пометки о «стирке» через автоматки на Брик-Лейн. Её сестра Софи, 24, в очках с толстыми линзами, тыкала в записи ногтем: «Ты вообще читала, что он тут написал? Вон, смотри: "Костюм для Харриса — 500". Это про того Харриса, которого в реке нашли?» В углу комнаты гудел
Знаете, иногда детские кошмары оказываются правдой — вот так история у Джун и Карла. Они своими глазами видели, как убили их родителей, но кому поверишь, если рассказать, что виновник… э-э-э… *не совсем человек*? Пришлось молчать годами, пока Карл вдруг не наложил на себя руки при странных обстоятельствах. Или не сам? Джун, конечно, вернулась в тот проклятый дом — может, чтобы найти ответы, а может, из упрямства. Но старые стены шепчут жутковатые вещи. То скрип на чердаке не от ветра, то в
Лиэнн, медсестра из Манчестера, врывается в паб «Корона» в пятницу вечером, хватает бармена за рукав: «Ты видел Люси? Она говорила, что заскочит к тебе за сменой». Бармен, с татуировкой дракона на шее, пожимает плечами: «Не приходила». На следующий день Лиэнн рыщет по промозглым улицам возле школы, где дочь пропала. В кармане куртки — смятая фотография Люси в красной куртке, сколотая скрепкой к полицейскому протоколу. Муж Том, водитель грузовика, молча копается в гараже, оттирая пятно масла с
Влетает наш Крис на два года в этот жутковатый борстальский лагерь — а там, брат, даже воздух какой-то спёртый, будто стены давят. Надзиратели издеваются как хотят: то стукнут за взгляд не тот, то паёк отберут — живи голодом. Парень вроде тихий, голову вниз — лишь бы срок скорее прошёл, но как тут затихнешь? Сокамерники то подначку устроят, то в карты втянут, а то и вовсе втюхают какую-нибудь авантюру. Вот и верь после этого, что «отсидишься в уголке». То один приставучий тип норовит в долги