Ли Сяо, 24 года, каждое утро начинал с протирки старых типографских станков в мастерской отца в Чунцине. Запах масляной краски въелся в кожу, а отец, Ли Вэнь, будил его в шесть утра фразой: «Сяо, не забудь банку с чаем на верхней полке — сегодня клиент из Шанхая приедет». В пятницу врач в белом халате, перебирая снимки МРТ, сказал: «Опухоль. Месяц, может два». Ли Сяо сел на поезд до Гуйлиня с рюкзаком, где лежали блокнот с рисунками мостов и конверт денег от отца. В вагоне попутчица в розовой
Ли Сяо, журналист из шанхайского медиахолдинга «Синьчэн», три ночи подряд сидел в кафе на Нанкинской улице, проверяя записи с камеры наблюдения. Его друг Чжан Вэй, программист с татуировкой единорога на запястье, прислал файл с метаданными: «Смотри, время создания видео — 3:14 ночи, а солнце на кадрах как в полдень. Это подделка». На столе у Ли валялись чеки из аптеки, где продали лекарство, фигурировавшее в скандальном репортаже, и обрывок заметки с номером телефона начальника отдела