В начале 80-х, в период застоя и экономических сложностей в СССР, мир производства начинает испытывать на себе дуновение перемен. В это время Иван Лагин, руководитель артели «Северная», занимающейся добычей золота, внедряет инновационные методы управления, обеспечивая своим рабочим высокие зарплаты и хорошие условия труда. Его деятельность способствует не только процветанию прииска, но и приносит значительный доход государственной казне. Однако такой подход вызывает недовольство среди
Варя, в джинсовой куртке с потёртыми локтями, перебирает конспекты в кофейне у метро. На столе — пустой стакан от рафа, крошки от круассана. Лев замечает её в окно, стучит по стеклу: «Эй, зубрила, ЕГЭ ещё через три месяца!» Он в чёрных наушниках, из которых глухо бьёт бас. Варя кривится, но подвигает рюкзак, давая сесть. Тем временем Кирилл, закинув гитару за спину, пробирается через гул толпы в парке Горького — договорился с местной группой сыграть на разогреве. Дома Настя, обложив ногти
Кирилл, заспанный, втискивается в переполненный вагон метро «Технологический институт», замечает на стене граффити с цифрой 17 и датой «12.04». Вечером в общаге на Лесном проспекте Аня, разбирая коробку с чаем «Беседа», находит записку: *«Не включай свет после 23:00»*. Вместо подписи — шрам от ожога на углу листа. На следующий день они случайно сталкиваются у автомата с кофе в институтском коридоре. «Ты тоже получила эту хрень?» — Кирилл тычет пальцем в смятый листок из своего рюкзака. Аня
Короче, представляешь, есть эта анимешка — «Хорошая жена», но действие-то в России, 2019 год. И вот главная героиня, Настя, — типичная «идеальная жена»: муж-олигарх, виллы, бриллианты... Но всё это фейк, как маска в инстаграме. Однажды её мужика сажают за коррупцию, и её жизнь — бац! — рассыпается, как дешёвый торт из супермаркета. И тут она понимает: всё, что у неё есть — это её мозги и куча врагов, которые раньше улыбались ей на светских тусовках. А дальше начинается чистой воды адреналин.
Игорь затягивается сигаретой, разглядывая трещину на лобовом стекле. В кузове — партия холодильников из Челябинска в Новосибирск. Рация хрипит: *«Слева фура с рыбой обгоняет, держи дистанцию»*, — это Василий, его напарник, тянет в соседней колонне. На стоянке под Красноярском Игорь ковыряет ключом замерзший замок бензобака. *«Опять солярку слили, как последний раз в Омске»*, — бормочет он, доставая запаску из-под сиденья, где лежит потрепанная фотография сына Максима на фоне школьной доски. В
Представь: обычный городской перекресток, три машины — бац! — и жизнь трех женщин летит под откос. Ну, машины-то вроде целы, царапины не смертельные, да только вот судьба будто специально подгадала момент, когда всем надо было рвать с места карьер. Елена, жена этого важного бизнесмена, чуть не лопнула от злости — самолет-то в Дубай улетел без неё. А когда вернулась домой... Ой, лучше б она вообще не открывала дверь спальни. Муж, секретарша, постель — классика, да? "Вот тебе и
Знаешь, иногда кажется, что прошлое — как запертый сундук с ржавым замком. Вот как тот историк Ермухан Бекмаханов, который в советские годы осмелился его приоткрыть. Представляешь? Нашел где-то в пыльных архивах историю Кенесары — хана, которого все давно списали в утиль, — и как загорелся! А власти-то ему: "Не рыпайся, не твоя тема". Даже диссертацию, говорят, чуть не сожгли. Жуть, правда? А теперь смотри: спустя годы парень-журналист Рамазан, видимо, такой же упрямец, решил поднять
Знаешь, как иногда жизнь подкидывает сюжеты, в которые сам не поверишь, если в кино покажут? Вот представь: она — типичная вечерняя тишина, одиночество за окном, а в голове только мысли о том, как всё надоело. И тут — бац! — на балконе шорох, тень мелькнула. Да не грабитель какой, а он — растерянный, с виноватой улыбкой: «Извини, я… э-э-э… заблудился?» Смешно же! Сначала испуг, потом смех сквозь дрожь в пальцах. Разговор завязывается сам — о глупостях, о звёздах, о том, почему в городе так
Знаешь, история как будто про тех, кто привык бежать напролом, не оглядываясь. Ира — олимпийская чемпионка, да, но за её спиной пустота: ни семьи, ни подруг — вся жизнь в жёстком графике, потрепанных кроссовках и бесконечных «я должна». А потом бац — курорт, море, и этот Дима, врач с глазами, в которых теряешься с первого взгляда. Ну как тут устоять? Закрутилось всё быстро, по-настоящему… Только жизнь-то любит подкидывать сюрпризы. Вроде оба понимали, что это не мимолётный курортный роман, но
Москва, ох уж эта Москва… Блистает куполами, а внутри — пустота, будто золотое конфетти на ветру. Тут миллионеры на Рублёвке и студенты в общагах, за копейки снимающие углы, — всё в одном котле кипит. Знаешь, порой иду мимо этих высоток-стекляшек и думаю: «Эй, город, ты вообще кто?» Слезам здесь не верят — правда, хоть тресни. Зато ухмыляется в усы, как старый плут, который давно понял, что жизнь — лотерея. Иногда ветер с Москвы-реки в лицо бьёт, и кажется, будто сам город подмигивает:
Знакомо, когда жизнь в большом городе вдруг начинает душить, как тесная рубашка? Вот и наш Егор — московский тусовщик, вечный заложник асфальта и неоновых вывесок — в один не самый прекрасный день сорвался с крючка. Просто взял и рванул куда глаза глядят, даже не раздумывая. А карта-то предательски подмигнула: "Глухомань". Звучит как диагноз, правда? Представляешь: катит он на раздолбанной машине мимо берёз, что шепчутся о чём-то вечном, а в голове туман — то ли от безысходности, то
Вот, представляешь, жил-был в Москве парень Сурен — поэт, армянин, да еще и неженатый. Ну типичный творческий тип: добряк, в быту растяпа, зато в «сталинке» коренной москвич прописан. Ну знаешь таких — в облаках витает, а родня так и норовит на шею сесть. Вот и сбегал он от них на дачу, тишину искать. А дача-то, оказывается, под тройную продажу попала! Мошенники, ясное дело, подсуетились — и теперь кроме Сурена там еще два хозяина объявились: дед-ветеран с Дальнего Востока (ну вот, серьезный