Витек, молодой и искательствующий дух, стремится обрести свою сущность и место в мире, принимаясь за различные жизненные пути. Его поиск самоидентификации ведет его по скользкому пути — от сотрудничества с государственной безопасностью до участия в студенческих активистских группах, и далее, к исследованию глубин религии. Поезд, который становится невольным символом его нестабильности и неопределенности, выступает в качестве метафоры его жизненного пути — Витек постоянно опаздывает на него,
Владек, щурясь от солнца, толкает Касю локтем в бок: «Смотри, электричка уже дымит у платформы». Они пробираются через толпу на станции в Плоцке, за спинами — мешки с бутербродами в вощёной бумаге и термос с холодным чаем. Сестра Каси, Марыся, не смеялась с прошлой зимы — после того, как сломала ногу, выходя из трамвая. «Там, в Гданьске, цирк гастролирует», — шепчет Кася, разворачивая карту с потёртыми уголками. В кармане у Владека — три злотых и стеклянный флакон из-под духов, который он сунул
В родной город возвращается Агнешка Билская после десяти лет работы наборщицей в лодзинской типографии. Ее брат Марек исчез при странных обстоятельствах — последний раз его видели возле полуразрушенного склада на улице Петрковской, где пахло жженым пластиком. В кармане его брошенной куртки нашли обгоревший чек из кафе «У Збышка» с надписью «19:30, пятница, столик у окна». Агнешка копается в его комнате, находит спрятанные под ковром фотографии грузовиков с номерами из Гданьска и обрывок письма:
В старом здании на Крохмальной улице в Варшаве Януш Корчак, седеющий врач в очках с толстыми линзами, каждое утро раздает детям черствый хлеб. Стефа, девочка с рыжими косами, прячет под подушку кусочки сахара для больной Марыси, а Ежик, мальчик в заплатанной рубашке, рисует углем на стене карту Европы. "Пан Доктор, а правда, что жуки спят зимой?" — спрашивает Стефа во время урока биологии. Корчак поправляет очки: "Они замирают, но не спят. Как наши мысли, когда их некому