Толик, бухгалтер по профессии, на первый взгляд казался самым обычным сотрудником офиса, не отличающимся ни внешне, ни особыми талантами. Однако его жизнь кардинально изменилась, когда он неоанно для всех, включая себя, стал центром внимания в одном из популярных женских клубов Москвы. Изначально скептически настроенный к подобному виду деятельности, Толик обнаружил в себе не только способность к стриптизу, но и уникальную черту, которая выделяла его среди других — способность делать свои
Ольга Панова, провинциальная актриса, привыкла к скромным ролям и корявым декорациям. Однажды она получает странное и заманчивое предложение — сыграть внучку богатого бизнесмена Вересаева, которую он не видел с её пятилетнего возраста. Но это не спектакль, а реальная жизнь. Ей предстоит войти в доверие мужчины, став частью его семьи. Ольга без раздумий соглашается. Роль кажется простой, а деньги ей отчаянно нужны. Она всего лишь должна быть убедительной — вести себя тепло, сдержанно и вдумчиво.
Лиза приезжает в деревню Горелово после смерти тети Марии. В старом доме с треснувшим окном на кухне она находит коробку из-под конфет «Белочка» — внутри письма 1983 года и ключ от заброшенного склада у вокзала. Артём, сосед с гитарой и татуировкой ворона на запястье, помогает разобрать вещи: *«Твоя тётя всегда ходила на почту по вторникам, даже если конвертов не было. Спросила раз — сказала, ждёт известий от сестры»*. В углу шкафа Лиза обнаруживает фото: молодая Мария стоит с мужчиной в форме
Артем нашел коробку с тремя масками, зарытую под старыми журналами «Работница» в бабушкиной кладовке на Уралмаше. Одна — из потрескавшейся кожи с выжженным узором вроде крыльев, вторая — белая, гипсовая, третья — тряпичная, с вышитыми красными нитками глазами. «Ты не поверишь, что я тут откопал», — хрипел он в телефон, разглядывая пятно ржавчины на гипсовом подбородке. Лера, застрявшая в очереди за хлебом в «Купеческом дворе», щелкнула жвачкой: «Опять твой бред. Бабуля вязала крючком, а не в
Сергей Лукоянов приехал в деревню Песочное после десяти лет работы на стройках в Красноярске. В родовом доме с покосившимися ставнями его ждала сестра Ольга, вытирающая руки о выцветший фартук с подсолнухами. «Документы на сад переоформить приехал?» — спросила она, разливая чай из жестяного чайника. За окном маячили шесть яблонь, которые их мать поливала из оцинкованного ведра даже после инсульта. Сергей потрогал рубцы на пальцах от арматуры: «Земля дорожает. Продадим — мне на гараж, тебе на
Анна, медсестра из районной поликлиники, задерживается после смены, чтобы забрать дочь Лизу из школы. В съемной двушке на окраине Екатеринбурга её ждёт муж Максим — он разбирает квитанции за ЖКУ, пока на плите подгорает картошка. «Опять полторы тысячи за отопление, — бормочет он, закуривая на балконе. — Слесаря в гаражнике обещали к пятнице». Анна молча ставит на стол гречневую кашу с тушёнкой — продуктовая помощь от соцслужбы. Через неделю Максим находит в почтовом ящике письмо: старый друг
Анна переезжает в полузаброшенный дом под Новосибирском после смерти бабушки. В прихожей, пахнущей сыростью и лавандовым саше, она находит связку ржавых ключей в жестяной банке из-под леденцов. Сосед Олег, в засаленной куртке и с папиросой в зубах, помогает разбирать коробки: «Твоя старуха вечно бормотала про чердак — глянь там, коли мышей не боишься». На чердаке, пробираясь сквозь паутину, Анна спотыкается о сундук с инициалами «К.В. 1893», внутри — потрепанный дневник и фотография девушки в
Анна, библиотекарь из Питера, разбирала архив в подвале Петроградской библиотеки, когда между страницами «Тихого Дона» выпал конверт с выцветшими чернилами. «Смотри, Марина, тут дата — 1943-й», — ткнула пальцем в угловатый почерк. Письмо адресовали ее бабушке Лидии от деда Семена, которого семья считала погибшим под Ленинградом. В кармане — ключ с гравировкой «№17» и обрывок карты с пометкой «ст. Подгорная». Вечером, разглядывая старую семейную фотографию с треснувшим стеклом, Анна заметила: у
Максим, бывший археолог с подрагивающими от кофе пальцами, натыкается в областном архиве Вологды на потрескавшуюся карту 18 века. Записи на полях, сделанные выцветшими чернилами, указывают на клад под фундаментом часовни в деревне Погорелово. Он тащит в авантюру сестру Ирину — медсестру, уставшую от ночных дежурств в больнице с протекающими потолками. «Ты спишешь это на мою карту, если сдохну?» — хрипит она, разворачивая в кухне-каморке ржавый компас, пока за стеной орет соседский телевизор.