Маски (1 сезон)

Артем нашел коробку с тремя масками, зарытую под старыми журналами «Работница» в бабушкиной кладовке на Уралмаше. Одна — из потрескавшейся кожи с выжженным узором вроде крыльев, вторая — белая, гипсовая, третья — тряпичная, с вышитыми красными нитками глазами. «Ты не поверишь, что я тут откопал», — хрипел он в телефон, разглядывая пятно ржавчины на гипсовом подбородке. Лера, застрявшая в очереди за хлебом в «Купеческом дворе», щелкнула жвачкой: «Опять твой бред. Бабуля вязала крючком, а не в сектантах ходила». Вечером, пока чайник свистел на растрескавшейся плитке, Артем примерил тряпичную маску. В зеркале ванной, между разводами от воды, мелькнула спина женщины в ситцевом халате — бабушка, но молодая, с косой до пояса. Звонок разбил стеклянную птичку на подоконнике.

Лера нашла в библиотеке Белинского пожелтевший номер «Вечернего Свердловска»: фото исчезнувшего в 1987 году слесаря завода Уралмаш — на лице пятно, как от ожога. В кафе «Сова» Марк, антиквар с рынка на Щорса, вертел в руках гипсовую маску: «Вы играете с огнём. В 80-х такие в подвалах «Спутника» находили — те, кто надевал, сгорали за неделю». Артем, разбирая бабушкины письма, наткнулся на конверт с билетом в Тюмень на 12 апреля 1986 года. Лера, приложив белый гипс к щеке, услышала шёпот: «Не пускай их в дом». На следующее утро у подъезда Артема ждал мужчина в чёрном пальто — лицо под воротником напоминало расплывшееся тесто. «Твоя бабка украла то, что ей не принадлежало», — голос скрипел, как несмазанная дверь.