Сибель, дух свободы которой был воспитан на контрасте между живописными улицами Гамбурга и строгими традициями её турецкого наследия, всегда стремилась к более широкому пониманию мира, чем тот, что предлагал её консервативный семейный круг. Её непокорный дух и аппетит к жизни не давали смириться с ролью, традиционно отведенной женщине в мусульманском обществе. Сибель жаждала самостоятельности и свободы — двух ценностей, которые казались ей недостижимыми в рамках её текущего положения.
Томас Шульц, механик с обожжёнными пальцами от паяльника, коптил сигарету в углу гаража на окраине Дюссельдорфа. Его напарник Карл Вайс, в засаленной куртке с нашивкой *"Fahrvergnügen"*, колдовал над двигателем Opel Manta — заменял распредвал, украденный вчера со склада у Бруно Краузе, местного торговца запчастями. «Если завтра не выиграем в Рурштадте, Бруно отберёт мастерскую», — Карл вытер лицо тряпкой, пахнущей соляркой. Томас молча кивнул: они оба знали, что ставка — не только
Лина Шульц, семнадцатилетняя ученица из Кройцберга, после школы торопилась в дядюшкину лавку на Ораниенштрассе. Между стеллажами с потрескавшимися фарфоровыми куклами и ржавыми ключами она разбирала новый ящик — внутри наткнулась на дверную ручку с гравировкой в виде змеи. «Эрих, ты это видел?» — крикнула она дяде, вытирая пот со лба. Тот, не отрываясь от ремонта карманных часов, буркнул: «Выброси в синий контейнер, завтра мусор вывезут». Вместо этого Лина спрятала находку в рюкзак рядом с