С самых первых дней своего существования, Сэла выросла среди дремучих лесов, которые стали для неё коконом, изолирующим от огромного и неизведанного мира за его пределами. Её реальность ограничена небольшой общиной, состоящей исключительно из женщин и одного мужчины, известного всем как Пастырь. Этот мужчина разделяет свою "паству" на категории: дочерей, жён и тех, кто по тем или иным причинам оказался в немилости. В этой замкнутой системе каждая женщина знает своё место, а переход в
Эда, в потёртой куртке и с подрамником под мышкой, толкается в стамбульском метро в восемь утра. На кухне дешёвой кофейни, где она моет чашки, шеф-повар Али тычет пальцем в её мокрый фартук: *«Опять пятно от эспрессо? Клиенты платят за вид, а не за грязь»*. Вечером она крадётся через стройплощадку у Босфора — рисует заброшенную виллу, которую Серкан, архитектор в закатанных рукавах, должен снести завтра. Он ловит её за кисть: *«Уроки урбанизма не проходили? Здесь будет паркинг, не романтика»*.
Вот смотришь иногда кино и думаешь: "Ну, очередная история про спорт, сейчас будет мотивация, слезы и пафос". А тут — бац! — и тебя накрывает волной каких-то совершенно других чувств. Эти два парня — один с палочками в руках, другой в перчатках — вроде бы из разных вселенных, но как-то так переплелись их жизни, что аж мурашки. Ты сначала даже не понимаешь, куда это всё ведёт. То вдруг смеёшься над их дурацкими спорами о том, важнее ли ритм в музыке или реакция в спорте, то неожиданно