Светлана приезжает в родной городок навестить отца и решает остаться, чтобы ухаживать за ним. Оставив позади успешную карьеру в столице, она устраивается в местный банк, которым управляет её одноклассник Антон. Когда-то он был её школьной любовью, и теперь давно забытые чувства вспыхнули с новой силой. Мать Антона мечтает породниться с крупным предпринимателем Виктором Шмелёвым и видит в союзе Антона с дочерью Виктора, Маргаритой, идеальную возможность. Шмелёв поддерживает этот план, поскольку
Елена Меглицкая, уважаемая гражданка и жена успешного директора, даже не подозревала, как сильно изменится её жизнь, когда её вызвали присяжной на резонансное дело о заказных убийствах. В зале суда она с трудом скрывает потрясение — обвиняемый, Дмитрий Корнилов, её бывшая любовь, человек, которого она когда-то знала до мелочей. Под влиянием нахлынувших чувств Елена голосует в его пользу, обеспечивая оправдательный приговор. Но вскоре ей открывается ужасная истина — Дмитрий действительно
Лида Коршунова, живущая в двухэтажном доме на окраине Твери с рыжим котом Маркизом, заметила, что питомец стал таскать в зубах странные предметы. Вместо привычных мышей он принёс позавчера ржавый ключ с гравировкой «СКЛ-4», а вчера — обгоревший обрывок газеты 2018 года. «Опять мусор тащишь?» — вырвалось у неё, пока она вытирала лужицу от протекающего крана на кухне. Соседка Галина, зашедшая одолжить соль, пробормотала: «Ваш Маркиз у художника Семёна крутился, пока тот не сгинул». Лида отнесла
Антон Семёнов, хирург из районной больницы под Гродно, в пятницу вечером принимает мальчика с рвотой и температурой. В коридоре пахнет хлоркой, на столе — треснувшая кружка с остывшим кофе. «Скорее всего, отравление», — бормочет он, глядя на затертый справочник. Назначает капельницу, уезжает домой. Через три часа медсестра Люда звонит ему, срываясь на крик: «У ребёнка судороги! Ты же не проверил менингеальные симптомы!» Антон мчится обратно по разбитой дороге, в голове пульсирует: «Почему не
Денис замечает грязные сапоги у порога — сегодня смена на металлургическом заводе затянулась. В раковине засохший чай в кружке с надписью «Лучшему токарю-2020». Сестра Лида, в растянутом свитере поверх школьной юбки, рисует галочки в тетрадях. "Ты с ним... серьезно?" — он водит пальцем по трещине на столе, где вчера оставил отвёртку. Лида щёлкает авторучкой: "Артём Сергеевич помог с квартирой. Ты же знаешь, сколько мы в общежитии..." За окном хлопает дверь «Жигулей» — сосед
Анна, медсестра с облупившимся лаком на ногтях, каждый вечер задерживалась в городской больнице №17, чтобы переписать отчёты. Там она и столкнулась с Дмитрием, оперативником в мятом кителе, который привёз сбитого пьяного пешехода. «Опять ваш «клиент» без страховки?» — бросила она, протирая спиртом стойку. «Лучше бы кофе предложила», — проворчал он, доставая сигарету, но так и не закурил. Через неделю он вернулся — уже без формы, с коробкой дешёвых конфет: «Для извинений. Хотя, может, просто
Лиза, 27 лет, в рваных резиновых сапогах, тащит ведро с колодезной водой к избе на краю березовой рощи. Утром на почте ей сунули синюю папку — уведомление о выкупе участка под газопровод. «Опять эти карты свои рисовали», — бормочет она, разглядывая каракули печати. В избе пахнет закисшим щавелем и старыми газетами: мать перед смертью складывала их под половицы от сквозняков. Сосед Степан, зайдя за солью, тычет в бумагу грязным ногтем: «Соловьиху твою зальют бетоном, Лизка. Пой против — сожгут,