Франц Маурер, бывший сотрудник Службы Безопасности, выходит из тюрьмы после 25 лет заключения и сразу же попадает в водоворот проблем. Миллион долларов покойного российского дипломата Савчука и семейные беды его друга и коллеги Вальдемара Моравца становятся первыми препятствиями на его пути. В это же время его судьба пересекается с принципиальным полицейским Витковским, который решительно настроен разоблачить своих коррумпированных сослуживцев. Этот неожиданный союз между бывшим заключённым и
Мартин, бывший полицейский с татуировкой питбуля на предплечье, мотается по Варшаве на потёртом «Фиате», развозя пиццу. Его сестра Агата, медсестра в больнице на Уяздовке, задолжала криминальному клану Збышека — тот требует вернуть деньги через три дня, иначе «зальет морг её кровью». В съёмной квартире на Праге, где обои отклеиваются возле плиты, Мартин находит старый служебный пистолет в коробке из-под ботинок. «Ты снова полезешь в дерьмо?» — хрипит по телефону его бывший напарник Рышард, пока
Представляешь, 1968-й. Майор Рышард Куклинский, этот тихий стратег в польском мундире, корпит над планами учений для Варшавского договора. А в голове — холодный расчёт: он-то знает, что Советы не просто так играют в солдатиков. Если рванёт, их танки пойдут на Западную Европу, а НАТО, без обычных сил, ответит ядерным ударом… И где, думаешь? Прямо через Польшу, его дом. Жутковато, правда? А потом — бац! — философ Сивец самосожжением протестует против вторжения в Прагу. 1970-й, Гданьск: рабочие
Представляете, обычные братья Юзеф с Франтишеком — бац! — и натыкаются вдруг на какую-то жутковатую историю из прошлого. Типа, копались себе в семейных старых бумагах, а там — опа, сюрприз! Выходит, их собственная семья припрятала такое, о чём даже соседям в страшном сне не расскажешь. Вот так и живёшь, думаешь, что знаешь своих близких, а они… Ну вы поняли. Серьёзно, у меня мурашки по коже, когда представляю их лица в тот момент — наверное, как будто земля под ногами провалилась. И ведь не
Знаешь, как бывает – стоишь где-то посреди адской мясорубки, а тебе говорят: «Руки за пояс, наблюдай и не вздумай шевелиться». Вот майор Келлер и его ребята – поляки-миротворцы, застрявшие в этом югославском аду – именно так и жили. По уши в приказах: «Никаких стрельб, только гуманитарка!» Ну а что делать, когда в горах разбивается вертолёт со своими? Сидеть сложа руки? Да он же, наверное, всю ночь курил, представляя, как там парни, может, раненые, ждут... И ведь знал, что лезет в самое пекло –
**Первый абзац:** Иван, парень после десятого класса, живет с матерью-бухгалтером в хрущевке. Пол в подъезде всегда затоптан, пахнет капустой. Утро начинается одинаково: мать ставит чайник, Иван ковыряет вилкой яичницу. "На свалку к Петьке опять?" – спрашивает она, вытирая стол. "Ага", – бросает Иван, доедая. Петька, друг детства, уже копается в металлоломе, машет грязной рукой. Вечером Иван стоит под окнами Кати, студентки меда. Она выходит в старом пальто, несет тяжелые