Группа смелых молодых людей задумала дерзкое похищение — украсть из президентского дворца бесценное полотно «Арест принца Дипонегоро» художника Радена Салеха. Их план, полон решимости и дерзости, обещает стать захватывающим приключением. Они тщательно разрабатывают каждый шаг, балансируя на грани риска и азарта, чтобы воплотить задуманное в жизнь.
Аю Ларасвати приезжает в Медан после пяти лет учебы в Джакарте, узнав о внезапной смерти отца, Хариванто. В доме с резными деревянными ставнями, где пахнет гвоздикой и старыми книгами, ее встречает брат Раджив. Он уже перевез в кабинет отца свои компьютеры и папки с метками «Контракты». «Ты думаешь, он просто так отдал тебе склады?» — Аю роняет фразу, разглядывая затертый угол карты плантаций, где Хариванто обвел красным участок возле реки. Раджив перебивает: «Здесь не нужны твои студенческие
В деревне Сукамадхи Адития роется в старом сундуке отца, заваленном пожелтевшими рукописями и обрывками карт. Под слоем ткани с вышитыми демонами он находит фотографию: его отец стоит рядом с Раной, нынешней главой совета старейшин. «Ты даже не спросил, почему он ушел?» — бросает Рана, заметив снимок. Ее пальцы сжимают амулет в форме змеи, который Адития видел у местного торговца специями. Тем временем младшая сестра Адитии, Сари, тайком подкладывает цветы плюмерии к алтарю в пещере за рисовыми
Ади приезжает в родной квартал в Южной Джакарте после двух лет учебы в Бандунге. Сестра Рая встречает его на пороге дома с потрескавшейся зелёной дверью, держа в руках пачку старых писем: «Папа спрашивал про тебя перед тем, как...» — она резко обрывает фразу, поправляя платок на голове. В гостиной, где до сих пор висит сломанные часы с треснувшим стеклом, Ади находит коробку с инструментами отца — ржавый молоток, изоленту, ключи с бирками. За окном соседский мальчик гоняет мяч по асфальту,
Рая, в потёртой кофте с запахом жареного арахиса, толкала тележку с сате через переулки рынка Пасар Минггу. Каждый день после смены она забегала в аптеку на улице Джалан Сурабая — флаконы с жёлтыми таблетками для Ибу Тины, её матери, стали обычным чеком. «Сколько ещё в этом месяце?» — спросила она фармацевта, сжимая потёртый кошелёк. Ади, друг детства в офисном галстуке, ловил её у трамвайной остановки: «Брось это! Устрою тебя уборщицей в наш офис». Она отмахивалась: «Там платят втрое меньше, а