Оставив позади однообразие и бессмысленность своей работы в правительственном учреждении, Мэттью решает вернуться в родной Виннипег в поисках лучшей жизни. Но по прибытии он обнаруживает, что город, который он знал с детства, изменился до неузнаваемости. Теперь все его жители говорят исключительно на фарси, словно это стало новой нормой. Мэттью пытается разобраться в происходящем, но странности только множатся вокруг него. Экскурсоводы водят изумленных туристов по необыкновенно скучным местам,
Элиот, 22 года, моет чашки в кафе *Red Maple* на окраине Торонто. За окном — серый февраль, слякоть хлюпает под ботинками клиентов. В перерыве он натыкается на Лину, свою школьную подругу, которая заказывает латте с двойной пенкой. «Ты же собиралась в Монреаль, — бормочет он, вытирая пролитое молоко. — Говорила, что здесь задыхаешься». Лина щелкает замок на потёртой кожаной куртке: «Передумала. Папа после инсульта не встаёт, мама на двух работах». Элиот замечает, как её пальцы теребят чек из
Лиам, 12 лет, копался в картонных коробках на чердаке, заваленном пыльными рождественскими гирляндами и сломанными лыжами. Под слоем газет 1987 года он вытащил потрепанный дневник с инициалами «Э.Г.». На кухне его сестра Мия, 14, разбирала посудомойку, звякая тарелками. *«Тут написано про какую-то дверь за печкой»,* — Лиам тыкал пальцем в желтые страницы, пока Мия, вытирая руки в полотенце с кофейными пятнами, перебила: *«Бред. Там только трубы и паутина»*. Они полезли в подвал, где свет
Представь маленький городок где-то в канадской глуши, где зимы такие долгие, что кажется, будто время застряло в сугробе. Тут пацаны-подростки натыкаются на заброшенную шахту, которую местные десятилетиями обходят стороной — говорят, там духи погибших шахтеров бродят. Но ребятам плевать на страшилки: они же ищут приключений, да и скука в этом медвежьем углу достала хуже любого призрака. Только вот когда один из них, тихий рыжий паренек с вечно задумчивым взглядом, случайно активирует какой-то