Виктор Бонивур, худой, в потёртой гимнастёрке, пробирается через заснеженную тайгу под Владивостоком. В кармане — комок промёрзлого хлеба, подарок рыбака с сопки Орлиное Гнездо. В разговоре с подпольщиком Гришей он хрипит: *«Японцы патруль на станции удвоили — через тоннель не прорвёмся»*. Анна, жена Виктора, стирает бинты в ледяной речке, считает патроны в ящике из-под селёдки. Вечером в землянке, где пахнет смолой и махоркой, спорят: бросить ли взрывчатку в штаб белых или ударить по эшелону с
Николай Сергеевич, инженер с завода «Красный пролетарий», каждое утро пробирался через двор-колодец, обходя лужи машинного масла и ржавые бочки. В углу двора, под облупившейся вывеской «Ремонт часов», старик Семён Ильич чинил примус, бурча: «Опять кирпич с крыши сыплется — голову́ свернёт кому-нибудь». В коммуналке на третьем этаже, где Николай жил с женой Лидой и дочкой, трещина на стене косила обои с ромашками. «До весны не протянем, — говорила соседка Анна Петровна, перевязывая трубу мокрой
В приморском городке под Одессой десятиклассник Виктор «Витька» Шевченко, воровавший яблоки с дачи соседа-военкома, натыкается на старый маяк. Там он находит дневник японского рыбака Харуто, застрявшего здесь после шторма в 1945-м. Витька читает вслух каракули на смеси русских и японских иероглифов: *«Если найдешь ракушку с красной полосой — брось в море до заката»*. За спиной скрипнула ржавая дверь — в проеме стояла соседка Ира с ведром для сбора мидий, спросила: *«Опять от военкома сбежал?
Ирина, Людмила и Ольга живут в одной коммуналке на окраине Ленинграда. Ирина работает контролёром на ткацкой фабрике — каждый день проверяет метры ситца с фиолетовыми ромашками, считает бракованные рулоны. Людмила, водитель трамвая №14, вечно спорит с пассажирами: «Следующая — площадь Восстания, не видите, куда едем?» Ольга, младшая, продаёт мороженое в киоске у Летнего сада. По вечерам они собираются на кухне с треснувшим кафелем, пьют чай из жестяного чайника, обсуждают письмо от Ириного