Лун Чен, бывший морпех с шрамом над левой бровью, мостил бамбуковыми щитами у входа в чайную "Золотой лотос" на набережной Ваньчай. Его нанял старый Ли, владелец рыбного склада, чья дочь Мэйлинь трижды за неделю находила в школьном портфеле записки с угрозами. «Смотри в оба, – бубнил Ли, разминая больные колени, – после случая с Вэнем я доверяю только тебе». Лун молча кивал, пряча под курткой нож с гравировкой «1945 Шанхай» – подарок мёртвого брата. Переулок за кинотеатром
Ли Вэй, старший сержант с шрамом над левой бровью, каждое утро чистил затвор винтовки на краю койки в казарме Цзилуна. Рядом Чэнь Цзюнь, новобранец из деревни под Тайбэем, пытался заштопать рваный подол формы, ворча: «Опять эти крысы — весь мешок с рисом прогрызли». На столе валялись карты с пометками красным карандашом — точки у маяка на мысе Сан-Диего и рыбацкие доки в Цзяи. В пятницу, после учений, Ли Вэй разливал самодельный *гаолян* в жестяные кружки, бросая через плечо: «Завтра в пять